Выбрать главу

Этой универсальной традиции противостояло другое, менее заметное течение экономической мысли. Для «психологов», «субъективистов» или «номиналистов» «нет ценности вне отдельных конкретных актов оценки, объективирующихся в цене»[74]. Данная школа также опиралась на авторитет Аристотеля, а виднейшими ее представителями в средние века были схоласты Буридан и Николай Орезмий. Представленная ими тенденция, однако, так и не смогла возобладать в экономической мысли и постепенно была смята натиском универсализма.

Согласно Струве, сущность, называемая «ценностью», представляет собой не что иное, как универсальное толкование цены: это — норма (то есть идеальное соотношение товаров в процессе обмена), в то время как цена — это факт («реализованное меновое отношение»)[75]. Таким образом, если для Маркса главной ценностью был труд, для последующих теоретиков в данной роли выступала приносимая товаром польза, то для Струве таковой являлась цена. Как бы отвечая Парето, он настаивал на том, что помимо цены, ни над ней, ни под ней никаких иных реальных экономических феноменов просто не существует. «Ценность есть либо прямой приказ о цене, то есть назначенная, «уставная» или «указная» цена, либо отверждение некоторого множества свободных цен в оценочную среднюю. Ценность, как нечто отличное от цены, от нее независимое, ее определяющее, есть фантом»[76]. «Ценность» бывает либо директивно, либо статистически вырабатываемой величиной: tertium non datur.

Рассматривая первую составляющую этой альтернативы, Струве предпринял пространный обзор административных попыток ценового регулирования. Он ощущал потребность в подобном исследовании, поскольку намеревался опровергнуть тезис одной из наиболее влиятельных в то время школ истории экономики, полагавшей, будто цены устанавливаются решениями государственных органов[77]. Ему хотелось также показать, что цена является наиболее фундаментальным фактом политической экономии.

В ранних обществах, продолжал Струве, доминировала свободная (или рыночная) цена: в таких социальных системах регулирование цен, если таковое осуществлялось, преследовало своей целью обеспечение свободного обмена. (Он, впрочем, признавал, что свою роль в этом деле могли играть как фискальные, так и социополитические соображения: например, желание защитить слабых.) В подтверждение своей позиции Струве ссылается на положения, касающиеся регулирования цен в вавилонском, древнееврейском, германском и арабском праве. Во всех этих случаях он обнаруживает, что цены, устанавливаемые законом, оказывались всего лишь сложившейся на тот или иной момент времени «усредненной» ценой, которую юристы пытались стабилизировать с помощью официальной санкции. В Риме вплоть до III века н. э. свободные цены оставались преобладающими: раннее римское право вообще не касалось ценообразования и даже допускало коммерческий обман. Идею ценового контроля римляне освоили достаточно поздно. Будучи высказанной в рескриптах Диоклетиана, она ознаменовала уникальную в мировой истории попытку регулировать цены на пространствах громадной империи. После завершения царствования этого императора понятие «справедливой» (или «подлинной») цены прочно вошло в правовой оборот. Струве, однако, утверждает, что римские юристы использовали эти концепции не для того, чтобы ограничивать свободный обмен товарами, но с целью более эффективного разрешения споров с участием частных лиц: в действительности римское iustum (verum) pretio представляло собой то, что на современном языке может быть названо справедливой или разумной оценкой имущества ради урегулирования споров о нанесении ущерба. Лишь в средневековой Европе, под влиянием схоластики, «справедливая цена» стала нормативным понятием и начала использоваться в качестве инструмента вмешательства в процесс свободного обмена.

вернуться

74

#447/xxii.

вернуться

75

П.Б. Струве. Хозяйство и цена. — T. I. — Гл. 1. — С. 88.

вернуться

76

Там же. — С. 96.

вернуться

77

Ведущими представителями «государственнической» точки зрения на ценообразование были Рудольф Каулла, Вальтер Лотц и Георг Зим- мель. Струве познакомился с их сочинениями в конце 1890-х годов. Аргументы в пользу свободного ценообразования, впервые намеченные Струве в предисловии к новому переводу «Капитала» в сентябре 1899 года (#85/xxix), получили всестороннее развитие во второй главе первой части «Хозяйства и цены» (#451).