Завершая свой исторический обзор, Струве делает следующие выводы. Во-первых, свободные цены исторически предшествовали регулируемым; во-вторых, последние, складываясь на основе свободных цен, постепенно превращались в формализованный статистический инструмент. Иными словами, «ценность», выражаемая в директивно устанавливаемой цене, выступала производной от свободной цены. Подобный вывод едва ли удивителен, ибо по мысли Струве цена относится к сфере «межхозяйственных» отношений, то есть к тому ряду гетерогенных феноменов, который не поддается окончательной рационализации: «Социальное (властное, начальственное) регулирование цен сводится к ряду попыток — превратить цену из гетерогенического явления, получающегося в результате столкновения множества человеческих произволов, в явление автогеническое, в заранее учтенное и построенное решение воли какого-либо надиндивидуального социального субъекта, субъекта хозяйствования и властвования. История учит тому, что при самых различных формах политического, социального и хозяйственного строя эти попытки плохо удаются. Цена и в самых примитивных, и в довольно сложных условиях хозяйствования и властвования упорно остается в общем и целом гетерогеническим явлением, сопротивляющимся рациональному социальному построению»[78].
Струве заключал, что в XX столетии с его железнодорожными тарифами, регулированием заработной платы и картелями, область экономической деятельности, подверженная регуляции, постепенно расширяется, но вместе с тем он чувствовал, что данный процесс имеет свои пределы. «Ив наше время цена остается все-таки по преимуществу явлением гетерогеническим — и идея полной рационализации цен и всецелого управления их царством представляется фантастической»[79]. В акционировании современных капиталистических предприятий Струве видел блестящий пример синтеза гетерогенических и автогенических элементов ценообразования, а в фондовой бирже — успешную попытку комбинировать рационализацию и спонтанность.
Главным объектом нападок Струве стала так называемая «теория равновесия», господствовавшая в науке конца XIX века (и сохраняющая свое доминирующее положение до сих пор). Согласно ее базовому постулату, цена формируется на том вполне конкретном рубеже, где спрос соответствует предложению, то есть в том перекрестье («точке равновесия»), где «кривая спроса» и «кривая предложения» пересекаются друг с другом. Если данный эквилибриум нарушен, то цена колеблется до тех пор, пока он не будет восстановлен, либо же сделки вообще не заключаются. Концепция «предельной полезности» — родственная доктрина — пытается объяснить, каким образом покупатель формулирует свои приоритеты на рынке, то есть как он добивается того, чтобы «один и тот же уровень затрат обеспечивал один и тот же уровень удовлетворения потребности»[80]. Соотношение спроса и предложения в рассматриваемой концепции определяется всецело в математических терминах.
Впервые Струве обратился к «теории равновесия» в статье, написанной в 1923 году и задуманной в качестве заключительной главы «Хозяйства и цены»[81]. Затем он вернулся к этому предмету в 1936 году, проведя пол года в Статистическом институте экономических исследований в Софии, в богатой библиотеке которого ему удалось познакомиться с научными трудами, недоступными в Белграде, где Струве проживал с 1928 года. Именно в Болгарии он подробно ознакомился с послевоенной экономической литературой, которая в свое время ускользнула от его внимания в силу занятости политикой. Результатом всех этих изысканий стало детальное эссе о «теории равновесия», в котором в полной мере был развит тезис о том, что, подобно объективистским теориям ценности, последняя также несостоятельна концептуально и неприменима практически[82].
Хотя корни этой экономической идеи, подобно многим другим, лежали в сфере схоластики и классической философии, в первую очередь «теория равновесия» представлялась Струве порождением механистической философии XVII–XVIII веков. Сами понятия «колебание цен» и «эквилибриум» показывают, насколько тесно данная концепция была связана с механистическим мышлением. Эту историческую связь Струве иллюстрирует множеством примеров, включая яркую цитату из письма Тюрго Д. Юму, в котором колебания цен уподобляются движениям механизма и применяется сам термин «эквилибриум»[83].
79
#451/312-313. Струве отмечал в данной связи, что сознательно воздерживается от обсуждения регулирования учетных ставок, поскольку это — относительно недавнее историческое явление.
81
#575a. Эта статья вызвала критический отклик А.Д. Билимовича: Два подхода к научной картине экономического мира. — Экономический вестник. — № 3/1 (1924). — С. 3–32. Ответ Струве на эту публикацию см.: #595.