– Ну, в душе не чую, – честно ответил здоровяк, – Фонза наверняка чего-нибудь читала, а Кент… может, он умеет делать зелье забывчивости?
– Ви нид, так-то, зелье воспоминания, – напомнила ему Блонди.
– Так ты это, сеструха, учитывай коэффициент не последнего чувака в Батоне, – кивнул Боря.
Все заулыбались, а я задумался. Так-то, тут здоровяк был прав.
Сейчас мы не используем весь потенциал нашей пати. А с мозгами Фонзы и талантом Кента реально что-то может получиться.
– Ладно, – кивнул я, – Попробуем устроить брифинг.
– Во, – кивнул Боря, а потом пошёл к себе в комнату, – Ладно, а я пока теневое бронирование активирую…
Блонди с Биби заулыбались.
Это теперь была коронная фраза Бобра, и он произносил её по тысяче раз за день. Наш танк перепробовал уже всё, кажется.
И в зеркале броню рассматривал, и свою тень пытался в неё одеть, и даже красил свои доспехи в чёрный цвет.
Кстати, самый неудачный эксперимент у него был, когда он стащил у Блонди все её тени. Этого она ему до сих пор простить не могла, и поэтому строго следила, чтобы он перемещался только в свою комнату.
«Так мало ли, может, это и есть теневое бронирование?!» – просто ответил Бобр, когда его запалили, наводящего боевую раскраску.
Кстати, скилл тогда так и не активировался…
***
Мне пришлось потрудиться, чтобы выцепить сознание Кента и Фонзы. Для этого в очередной раз я изобразил поход к госпиталю, чтобы поближе пройти к тому крылу, где находился общий холл Игприста.
Там я ещё ни разу не был, и в свете последних событий мне это ещё не скоро предстояло.
«Опа-опа! Чувак, я слыхал про Лекаря», – донеслась сочувствующая мысль.
«Гера, ну когда уже?» – возмутилась Фонза.
«Чего когда?»
«Чувак, это она про поход с тобой в данж», – намекнул Кент, – «И тут Женёк права. Даже на третьем курсе всё теперь кажется детским садом после пати с тобой».
Сад…
Я заулыбался, радуясь, что Кент подкинул идейку. Решено – брифинг устроим в саду Баттонскилла.
***
Это был погожий денёк, и мы только-только вышли с урока Селены Лор. Три часа мучений на тему «что сподвигло орков начать большую войну между кланами орков?»
Мы вышли и направились в сад Баттонскилла, чтобы расположиться в одной из беседок.
Красота. Небо, птички, зелень вокруг. Где-то кем-то похрумкивает капуста-до-хруста.
И угрюмый Толя Лекарев возле беседки, который теперь был с нами, как чужой. Его-таки выпустили из госпиталя.
– Ядрён батон, – Бобр был просто высушен от истязаний красноволосой исторички, – Никогда б не подумал, что у орков тоже может быть совокупность факторов.
Толя бросил высокомерный взгляд в сторону Бори, но ничего не сказал. Здоровяк лишь поджал губы – он всё надеялся, что Лекарь, как и раньше, что-нибудь скажет про «деревню».
Я усмехнулся, вспоминая лекцию по «истории магического сообщества». Да, факторов там было море. И, по сути, на острове Северном, где нам повезло поглазеть на два клана враждующих орков-артиллеристов – это только отголоски той войны.
Последователи Зак Га-эля и Лагтар Абыра нещадно резали друг друга, и, сдаётся мне, основная причина – оркам это нравилось. Высшая раса в новом мире нашла себя, так сказать.
– Вообще я думаю, – вдруг сказал Боря, – Что они из-за этой самой совокупности и стали драться. Потому что поняли, какая скука их ждёт… Вы можете представить красноволосого орка, преподающего историю в очках?
– Ой, Боренька, ты чего? – Биби захихикала.
– Тут ты прав, – усмехнулся я, – Это самый серьёзный фактор. Они представили это, и теперь нещадно режут друг друга. Лишь бы никто из них не стал преподавать историю.
– Во… А я говорил, где есть слово «совокупность», там начинаются мировые войны, – Боря постучал пальцем себе по макушке, – Логика.
– Всё же я хотел бы сказать, – подал голос Лекарь, который не мог не слышать наши разговоры, – Что вы путаете причину со следствием.
– Ой, ну не надо, – весело отозвался Бобр, – Возьми любую войну в истории, и там всегда есть это слово.
Он всё так и надеялся вывести Лекаря на тропу воспоминаний. Но Толя лишь поморщился и отвернулся.
Пока мы ждали в саду, чтобы в беседку неподалёку пришли Фонза и Кент, нам повезло наблюдать за работой гоблинов.
Восстановительные работы в саду были в самом разгаре. Траншею, прокопанную после инцидента с мангольером-переростком, уже почти превратили в красивый пруд.
Насколько я помню, эта идея принадлежала Дафне Дубыне. Зачем закапывать, если можно превратить в красоту?