Ассистент — девушка в черных брючках, белой кофточке, удачно подчеркнутой голубой косынкой, улыбаясь, приветственно помахала рукой, приглашая последовать за ней. Названные гурьбой потянулись следом, скрипя старым паркетом.
Толпа немного поредела. Элегантный мужчина выждал паузу и зачитал фамилии второй партии. До меня было еще далековато, и я с интересом проследил, как эту группу повел юноша, наверное, студент-старшекурсник.
В третьей партии оказалась насмешливая сероглазая красотка — звали ее Елена Никонова. Ага, запомним… Последним по алфавиту здесь был назван Павлов Максим, и я подобрался, чувствуя, как спортсмен, предстартовое волнение.
Распорядитель продолжил чтение:
— Петрова Алла, Прудников Алексей, Рабинович Евгений, Родионов Василий… — и дальше, до Степанова Дмитрия.
— Аудитория триста два, — заключил ведущий. — Прошу за сопровождающим!
— Молодежь, за мной, — с развязным юморком произнес рослый спортивный парень в бело-синей футболке, настоящих джинсах «Рэнглер», которые тогда называли «Вранглер» и настоящих же «адидасах».
Мы с нестройным паркетным скрипом затопотали за обладателем «Вранглера», я успел заметить пару восхищенных девичьих взглядов, брошенных ему вслед, а заодно и небольшой укол самолюбия. Ладно! — подумал я. Посмотрим еще, кто чего стоит…
Шли недолго, наш ведущий подвел нас к аудитории № 302, все с тем же неуловимым юмором произнес:
— Сдаю вас с рук на руки, — и передал в распоряжение двух экзаменаторов, рассадивших партию в шахматном порядке, строго по одному человеку за парту.
Один из этих двух представился: Игорь Леонидович. И начал объяснять правила: названный подходит, берет билет, фиксируется время; абитуриент начинает готовиться. Ровно через сорок минут у каждого забирается билет и проштампованные листы, выдаваемые для черновиков и ответов. И начинается собеседование, так сказать, в два потока: оба экзаменатора работают с теми или иными экзаменуемыми, вызываемыми в произвольном порядке…
— Вопросы есть?
Курчавый брюнет Рабинович немедля вскинул руку.
— Слушаю вас.
— Кто именно к какому экзаменатору попадет, это известно?
— Нет, — сказал преподаватель, — это в случайном порядке.
И далее разъяснил, чем можно, и чем нельзя пользоваться во время экзамена. Собственно, ничем нельзя пользоваться. При себе только паспорт, экзаменационный лист и ручка. Все остальное запрещено.
— Все меня услышали, всем понятно?
Догадайтесь, кто поднял руку?..
— Слушаю, — произнес Игорь Леонидович с заметно изменившейся интонацией.
— Ручка шариковая или чернильная? — деловито спросил неутомимый Рабинович.
— Не имеет значения, — сдерживая улыбку, ответил экзаменатор.
Рабинович удовлетворенно кивнул и вынул из нагрудного кармана пиджака две ручки: чернильную и шариковую. Последняя была толстая, с разноцветными индикаторами, свидетельствующими о том, что в ней несколько стержней.
Одет, кстати, он был очень добротно, в импортный костюм наподобие того, что был у элегантного мужчины в золотых очках — обычно это были изделия чешские или югославские. Или из ГДР.
Рабинович-то, конечно, молодец, а я чуть не облился холодным потом: а у меня-то ручка есть⁈ Я судорожно зашарил по карманам… Есть! Нашел.
Нашел дешевенькую шариковую ручку: темно-зеленый пластмассовый корпус из двух половинок на резьбе: нижняя подлиннее и граненая, верхняя покороче и гладкая. Плюс колпачок с пружинящим отростком. Почему-то белый и покусанный в тыльной части. Зажим этот в моем случае был отломан, но это неважно. Лишь бы писала. Я чиркнул стержнем по левому запястью, рядом с ремешком часов — пишет! Ну, слава Богу. На всякий случай я развинтил корпус, глянул стержень — почти полный. Ладно.
Между прочим, шарясь по карманам, в правом боковом я натолкнулся на какую-то бумагу, но доставать, естественно, не стал.
Тем временем абитуриентов начали вызывать. Дошла очередь и до меня.
Что у меня осталось в голове от знаний, полученных в прошлой жизни?.. Да не так уж мало и осталось, но это были знания практические, а вот что касается теории, а точнее говоря, школьных знаний, вот тут бабушка надвое сказала. Но этот мир придуман не нами! Оказался я в такой ситуации, значит, оказался. А это говорит о чем? О том, что жизнь ставит передо мной задачу: не сдавайся! Борись до конца!
С таким философским умозаключением я подошел, предъявил паспорт, отдал экзаменационный лист, взял билет: