Памятуя о том, что «точность — вежливость королей», я прошелся ровно так, чтобы к воротам технопарка подойти ровно к четырем. Светлооблачный день овевал меня легчайшим теплом, чувствовалось, что осень все заметнее теснит уходящее лето, но грустно от этого не было. Я неспешно продефилировал по улицам, дворам, повернул в сторону технопарка, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее и азартнее в предчувствии чего-то еще неизведанного…
Я намеренно избрал маршрут так, чтобы увидеть ворота издалека, а самому оставаться незамеченным. И мое учащенно бьющееся сердце совсем счастливо прыгнуло, когда я увидел знакомую фигуру Ларисы.
Она была во вчерашнем бирюзовом платье, умело подчеркивающем достоинства ее роскошной фигуры. Однако в целом выглядела понаряднее. Видно, что прихорашивалась, прифуфыривалась. Прическа, макияж, золотые сережки. Эффектная дамочка, ничего не скажешь. И это мягко говоря.
Я шел неспешно, держа солидный вид. Лариса заметила меня шагов за двадцать, улыбнулась дружески, слегка отмахнула рукой. Я тоже корректно улыбнулся.
— Здравствуйте, — и это я произнес со всей учтивостью. Она, впрочем, ответила не менее прилично:
— Добрый день. Василий… ведь Сергеевич? Не ошибаюсь?
Она смотрела на меня немного снизу вверх, будучи заметно пониже ростом. Хотя не маленькая.
— Так точно, — я вновь обозначил улыбку воспитанного человека. — Именно Сергеевич. А вы — Лариса Юрьевна, так?
— Тоже верно. Лена сказала?
— Да.
Лариса Юрьевна загадочно сощурилась, побродила взглядом где-то над горизонтом.
— И… что еще она вам говорила обо мне?
— Да, собственно, ничего. Сказала, что работа ей нравится, коллектив дружный… Не прочь работать и дальше, но в связи с поступлением на первый курс вынуждена уволиться.
— И все?
— Все.
— Хм.
В безгласном междометии прозвучала явная ирония, но развивать ее моя собеседница не сочла нужным. Я тем более в данную тему не полез. На несколько секунд меж нами повисло безмолвие.
Неожиданно Лариса Юрьевна широко, по-доброму улыбнулась:
— Ну что, Василий Сергеевич? Пройдемся, побеседуем?
— Конечно, — немедля согласился я, пытаясь анализировать с опережением.
Какой прогноз по первым впечатлениям? Самое первое — мадам стремится произвести на меня впечатление. Проехаться по маскулинной части моего мозга. Это сто процентов. Зачем?.. А вот это другой вопрос, и ответа на него пока у меня нет. Но встреча на то и нацелена, как я понимаю. Давайте посмотрим! Мяч на вашей стороне, Лариса Юрьевна. Играйте. А я пока вторым номером поработаю. С некоторыми тактическими хитростями, само собой. И прежде всего постараюсь раскрыть вашу позицию.
— Конечно, — повторил я с чуть иной интонацией. — Вы меня очень заинтриговали! Ума не приложу, зачем я мог вам понадобиться.
Мы шли неторопливым прогулочным шагом.
Лариса Юрьевна негромко засмеялась. Смех у нее был мягкий, прямо бархатный.
— Ну, здесь ничего загадочного нет. Мне давно хотелось побеседовать с кем-то вот таким… я имею в виду ваших ровесников. Знаете, Василий, я ведь, в общем-то, совсем не старая особа. А сама себе и вовсе молодой казалась до последнего времени. Хотя годы идут, кто ж тут поспорит… И я вдруг заметила, что не понимаю вас. Молодых, то есть. Другие повадки, другие слова, вообще как-то все другое! Выражения лиц, взгляды… Ну, оно понятно: мы дети войны, а вы совсем в других условиях росли. Но все равно. Как-то это не очень правильно — не понимать молодое поколение…
— А вы какого года рождения?
Вопрос, который, как говорят, женщинам задавать неприлично, но семнадцатилетнему парню простительно.
— Сорок первого, — без всяких обид, просто и чуть грустно ответила она. — Родилась ровно за месяц до войны. Двадцать второго мая. Как говорят — день Николы Вешнего…
Ага. Тридцать семь, выходит. Ровно на двадцать лет старше меня. Ничего так расклад. Точняк Анна Керн с Марковым-Виноградским. Как в воду глянул.
Она заговорила о том, как ею овладела идея, поначалу показавшаяся странной и даже дерзкой. Но интересной. Поговорить по душам с кем-то из молодых. Открыться честно: так, мол, и так, очень хочу познать душу современного юноши или девушки, неважно…
— Однако, — с особым выражением сказал я, — вы целый год трудились рядом с современной девушкой. С Леной. Почему не заглянули к ней в душу?
— А Леночка, между прочим, еще та штучка. К ней не заглянешь. Не тот случай. Я и не пыталась.
— Ага. Значит, я тот самый случай?
Пока длился этот диалог, я по максимуму старался считать информацию с собеседницы. Ну, ухоженная, красивая, это так. Даже не столько красивая, сколько сексапильная. Это понятия, конечно, сильно пересекающиеся, но не совпадающие. Среди сексапильных женщин могут быть не очень-то красивые, хотя и некрасивых нет. Нормальные, симпатичные. Но главное — в них есть необъяснимая магия. Харизма. Тайна. А вот среди красивых женщин есть как раз асексуальные. Холодные, неспособные зажечь мужчину… Впрочем, это не про Ларису Юрьевну. В ней как раз обе эти ипостаси счастливо сомкнулись. И вкус, несомненно, присутствовал. Весь ее вид свидетельствовал об умении создать ансамбль. Включая мелкие аксессуары. И уж, конечно, я заметил отсутствие обручального кольца на правой руке. Сомнительно, чтобы такая женщина в таком возрасте не побывала замужем. Хотя, конечно, в жизни чего только не бывает… Выясним.