Зачем-то пошла вниз, вышла во двор… и натолкнулась на молодого милиционера. Лейтенанта.
— Здравствуйте! — обрадовался он. — Я ваш новый участковый, делаю обход территории. Знакомлюсь!..
Ну вот так все и совпало как нарочно. Смутная тревога женщины, ретивость начинающего участкового… Старый наверняка бы отмахнулся от такой ерунды, а этот так и вцепился, тоже звонил, стучал в дверь, а потом поднял на уши ЖЭК, дернули дежурного слесаря, еще не успевшего принять законную субботнюю чекушку. Тот явился, сильно недовольный несовершенством бытия:
— Ну чо еще стряслось? Суббота же!.. — и дальше неприлично.
Лейтенант одернул рассерженного пролетария:
— Так! Ты, рабочий класс, во-первых, при женщинах не выражайся, а во-вторых какая тебе суббота? Ты что, еврей?
— Ну, чего нет, того нет, врать не стану.
— Зато дежурный?
— А вот это да…
— Тогда какие разговоры? Вперед! Открывай!
Сознавая справедливость сказанного, «рабочий класс» с сопением начал возиться в дверном замке.
Честно сказать, законность этого действия была довольно шаткая, базировалась она только на неистовом рвении участкового, только что произведенного из сержантов в лейтенанты и упоенного собственным офицерством. Но ведь и вправду как-то так сходятся стрелы событий…
Короче говоря, лейтенант и понятые, в каковые на ходу были произведены соседка и слесарь, ввалились в квартиру… и оледенели, увидев на полу мертвую хозяйку.
— Стоп! — я вскинул руку.
Естественно, я узнавал все это в двойнойпередаче. Сперва Оксана горячо трындела отделу кадров, а теперь Лена пересказывала мне. Она говорила разумно, толково, и пока в ее монологе все было мне понятно. Но на данной точке возникла потребность в уточнениях.
Я спросил о том, в каких позе и одежде находилось тело. Спросил без всяких задних мыслей, но забыл, что женская логика от мужской сильно отличается.
— А что, тебе это так интересно?.. — и в голосе промелькнула нотка ревности.
Я решил, что здесь надо ответить жестко:
— Лена! Мы что с тобой, тут шутки шутим? В бирюльки играем? Ты уж малость переключи мозги с бабьей дури на реальные проблемы! Которые нам с тобой надо решать.
Конечно, Лена осознала, что я прав — девушка она неглупая. Но заартачиться необходимо, как же без этого:
— Ха! Это у кого же бабья дурь⁈
— Подумай, — спокойно парировал я. — У кого из нас может такое водиться в голове?
— А вот это еще вопрос! — огрызнулась Лена, но примирительно, давая понять, что держа фасон, сильно конфликтовать она не хочет. И я верно уловил этот акцент.
— Ладно, не будем в данный вопрос углубляться. А вот мои вопросы важные. Итак, подробности!
Подробности, насколько Лена владела ими, оказались таковы: тело лежало на полу ничком между кроватью и обеденным столом, явно сдвинутым с места. Обнаженным тело не было, но и назвать его одетым можно было ограниченно: в легком полупрозрачном пеньюаре, еще и сильно задранном к голове.
— Хм, — произнес я.
Конечно, выводы уже напрашивались. Но излагать их я пока не стал.
— Причины смерти?
— Ну, это еще неизвестно, — рассудительно сказала Лена. — И момент наступления тоже.
— Да. Но знать нам это понадобится. И задача по добыче сведений…
— Ложится на меня?
— Не сомневался, что вы меня поймете, — сказал я с шутливой церемонностью.
Лена кивнула, шагов десять что-то думала, соображала, и наконец, осторожно проговорила:
— А ты сказал, что выяснил что-то…
— Да.
Я произнес это твердо. Лена подобралась.
— Только не падай, — предупредил я.
— Держусь, — откликнулась она.
— Держись за меня, — не растерялся я.
Чуток помедлив, она взяла меня под руку.
— А теперь слушай…
И я без утайки изложил все то, что слышал от Ларисы Юрьевны об их причудливых сексуальных отношениях с профессором Беззубцевым. Пока говорил, чувствовал, как Лена одновременно и шалеет и проникается жгучим интересом к интимным тайнам. Выслушав, она потрясенномолчала с полминуты, прежде чем ей удалось превратить мысль в речь:
— По… погоди. Это она тебе все рассказала⁈
— Да.
— А откуда такая откровенность?
— Ты мне не веришь? — холодновато спросил я. — Считаешь, что это я все выдумал?
— Да нет, — довольно колко возразила она. — Я к тому, что рассказать такое незнакомому парню на… на двадцать лет моложе! При каких отношениях это возможно?
— Лена, — я повторил внушительно. — Я тебе об отношениях все рассказал. Пригласила меня домой. Выпили коньяку. И вот такая… исповедь горячего сердца. Почему? Не знаю, почему! А с кем ей еще делиться? С вами? Так вы ее терпеть не могли…