Вскоре вернулся Дима, сияющий оттого, что хорошо выполнил поручение. Потратил почти все деньги, честно вернул в общак какую-то совсем мелкую мелочь. Ну и началось интеллектуальное общение, исправно подогреваемое «живой водой», по ироническому замечанию Саши.
Темы бесед? Да самые разные, и виляли они причудливо, от одного чьего-то случайного слова или воспоминания. Я выпивал исправно, наравне со всеми, улыбался, реплики подавал, но в разговоры особо не лез. И романтику, честно сказать, как-то сдуло. Вино не веселило. Ребята, впрочем, оттягивались от души, хотя старались не шуметь. Маловероятно, конечно, что сейчас случится некий рейд, однако осторожность не вредит.
И когда раздался условный стук в дверь, бутылки и стаканы мгновенно исчезли, а Саша на всякий случай окликнул:
— Кто?
— Да я это… — Витькин голос, показавшийся мне печальным.
Его впустили, по-товарищески предложили выпить. Он помялся, согласился, но пригубив чуть-чуть из вежливости, спросил:
— Мужики, а у кого ключ от четыреста седьмой?.. У тебя, Вась? Дай. Мужики, вы извините, у меня дело… ну, так уж получилось…
— Да ладно, не извиняйся, — щедро сказал Саша. — Все свои, все понимаем. И у нас такие дела бывают. А у кого-то, может, и сегодня будут, а, братцы⁈
— Все может быть… — многозначительно откликнулся Роман.
Витька криво поулыбался, но я теперь не сомневался, что у него произошло нечто безрадостное. Спустя минуту он не очень уверенно произнес:
— Слышь, Вась. А у тебя это… ты говорил, справочник по химии есть? Воскресенского.
Справочник под редакцией П. И. Воскресенского мне был очень хорошо знаком. Но разумеется, я догадался, что это у Витьки предлог выманить меня на разговор наедине. И смекнул, зачем.
— Справочник? Есть. Но, боюсь, ты без меня не найдешь… Пойдем, покажу.
— Ага, пошли, — обрадовался он.
— Ребята, извините, ненадолго вас покинем, — я стал выбираться из-за стола.
— Ты смотри, как ушли в науку, — язвительно отметился Алексей. — Как Алитет в горы!
На рубеже 40−50-х годов сильно прогремел роман писателя Тихона Семушкина «Алитет уходит в горы» — из жизни чукчей. Вряд ли это был шедевр, и вряд ли бы кто смог толком пересказать содержание книги, зато название неожиданно прижилось, став крылатой фразой. Как сейчас говорят — мемом. «Работа не Алитет, в горы не уйдет», «Петька-то ушел от Клавки, как Алитет в горы»… — такие присказки долго были обыденностью. Хотя, конечно, год за годом Алитет вместе с горами уходил в область полузабытых преданий.
Мы с Витькой прошли в 407-ю, я щелкнул выключателем.
— Я так понимаю, что справочник Воскресенского подождет, — суховато пошутил я. — Что случилось?
Сели друг напротив друга. Витька неловко отводил взгляд.
— Да понимаешь… — промямлил он, — совет твой нужен…
— С Татьяной поцапались?
Он закивал поникшей головой:
— Да уж…
— Что так?
— Ну, чего… Дура же, чего с нее взять! Мозги же как у инфузории.
— Ты зато умный. Ладно, излагай.
Суть конфликта в изложении приятеля выглядела так.
Он пригласил подругу прогуляться. Просто так, без всяких задних мыслей. Честно говоря, совсем без всяких: задних, передних, левых, правых… Совершенно бездумно. Пошли, мол, пройдемся, вон какая погода хорошая!.. Ну, пошли. О чем говорили, я не стал спрашивать, чувствуя, что Витьке не очень охота это вспоминать — видимо, глубиной мысли беседа не отличалась. Но вот по дороге подвернулось так называемое молодежное кафе — нечто типа недорогого ресторана с элементами светской жизни…
Естественно, Витькиной пассии возжелалось посетить данное заведение, на что последовал честный ответ: денег нету. То есть, вообще-то, конечно, есть, но просто с собой не взял, вовсе не предполагая куда-то заходить.
И понеслось…
Татьяна вскипела. Витек из деликатности кое-что в рассказе обошел, но было несложно сообразить, что у барышни уже были основания подозревать кавалера в тяге к бюджетному поведению. И копить раздражение, с этим связанное. Ну, а тут прорвало.
— Вот чего несла⁈ Ну, дура и есть дура.
Витек услышал, что он жлоб, скупердяй и «Плюшкин». Начал опровергать эти заявления, но лишь распалил гнев еще сильнее.
— Пошел в жопу! И не ходи за мной!.. — было сказано убийственным тоном.
— Ну вот скажи, чего озверела? — плаксиво пожаловался Витек. — Как будто укусили не знаю за какое место!