Так что ситуация с работой ещё не самая курьёзная.
Девушка брала несколько отгулов на время экзамена по математике, зная, что не справится с подготовкой между парами и работой. С другими предметами было легче, их можно было выучить в перерывах, а вот матан… да и уснуть на сдаче не хотелось бы, её бы тогда быстро выкинули из кабинета.
Затем магазин, в котором она работала, закрыли на небольшой ремонт и расширение, поэтому Савада спокойно провела неделю каникул. А теперь… теперь приходилось страдать, ходить на пары, потом на работу, о которой она вспомнила только после звонка начальницы.
Реборн, сидевший не в своей комнате, а на диване недалеко от призывательницы, смотрел на клюющую носом Тсуну. Мешки под её глазами вернулись, и они были здоровенными. Демон почти уверен, что туда можно было бы сложить все его грехи и место бы ещё осталось.
Сейчас Савада, вернувшись с работы, вспомнила, что не сделала свою часть групповой работы, и сидела уже несколько часов, отчаянно зевая.
– Уууу, сил нет, – Тсуна вяло поднялась и пошлёпала в другую комнату.
Реборн, спустившись на пол, посмотрел в экран отобранного у него ноутбука. Зарядка была на грани, а девчонка, вероятнее всего, забыла нажать кнопку сохранения презентации. Демон, фыркнув, и файл сохранил, и к блоку питания ноутбук подключил. А потом вернулся на диван.
Приползла назад Тсуна быстро.
– Нужна доза кофе, я и вам сделала, – она протянула мужчине кружку.
Тот нарочито безэмоционально принял напиток, не собираясь признаваться, что у Тсуны получается более вкусный кофе, хотя пользовались они одной кофеваркой.
– Ненавижу этого препода, – Савада начала ныть заново.
– Твоя вина, что ты забыла про задание. Если бы тебе не написали, то так бы ты завтра и пошла, ничего не сделав.
– Нет-нет, этот препод действительно ужасен. Он не в первый раз заваливает нас, давая мизерный срок на выполнение, – Тсуна отпила кофе и вдруг отдёрнула кружку. – Горячий.
Она повернулась с высунутым обожжённым языком к демону, который, закатив глаза, применил магию и остудил пострадавший орган.
– Можешь пожелать смерти ему, я исполню, – сказал Реборн, отворачиваясь от благодарных карих глаз.
– Эээ, это как-то жестоко. У него же наверняка семья есть, друзья, да и я не настолько ненавижу его, – Тсуна снова отпила кофе и снова обожглась. В этот раз Реборн отказался помогать. – Почему на каждому курсе есть хотя бы один преподаватель, который портит всем жизнь? Чёрт, ставлю свой ноут, что он истинный демон.
– Во-первых, не делай ноутбук ставкой. Он у нас один, так как ты запретила наколдовать второй, ведь он пропадёт из магазина. Во-вторых, вряд ли это демон. Их, конечно, не так мало по земле ходит, но не записывай всех, кто тебе не нравится, в наши ряды.
– Нет, уверена, что он демон. Говорят, сдать ему экзамен с первой попытки нереально, – Тсуна с грустью посмотрела в экран ноутбука. – А ещё я уверена, что ГДК из моей школы тоже был демоном… и раз на то пошло, то моя начальница тоже.
Мужчина тяжело вздохнул.
– Хм, убивать его жестоко, – задумчиво повторила Тсуна свою недавнюю мысль. – А вы можете наслать на моего препода диарею, чтобы он завтра не пришёл?
– И ты отдашь за это душу?
– Ага.
– Идиотка.
– Нет так нет, что обзываться-то сразу?
Минут десять в комнате стояла тишина, лишь звук того, как Тсуна отхлёбывает кофе из кружки, раздавался в ночи. Разумеется, на долгое молчание призывательницы не хватает.
– Знаете, что самое ужасное? Я буду выступать с речью по нашему проекту, – девушка покосилась на листки с текстом.
– Если не хотела, то почему вызвалась? В твоей группе четыре человека, мог бы кто-то другой.
– Я и не вызвалась, просто проиграла в камень-ножницы-бумагу. А!
Реборн знал это «А!». Тсуна восклицала так, когда думала, что придумала невероятную идею. Но, как правило, идеи её были тем ещё мусором.
– Я могу обменять душу на возможность постоянно выигрывать в камень-ножницы-бумагу?
– Нет, – кратко обрубил Реборн.
– Эээ, но это очень полезная способность, демон-сан! Ну пожалуйста!
– Нет.
– Вы просто боитесь, что если я буду выигрывать в камень-ножницы-бумагу, то именно вам придётся всегда мыть посуду.
Реборн предпочёл проигнорировать это резонное замечание.
Тсуна вернулась к работе. Кофе её, как обычно, не спас, уже через полчаса девчонка уснула лицом на клавиатуре.
Смотря на печатающиеся щекой иероглифы, Реборн на секунду подумал оставить всё так. Если эта дурная демона умудрилась случайно вызвать, то во сне она и поэму напечатать сможет?
Вздохнув, демон поднял Тсуну на руки и уложил на диван, укрывая тонким пледом, а следом, сев на пол, начал доделывать презентацию.
========== Икота навязчивее демонов ==========
Реборн открыл навесной шкафчик и, достав всё необходимое, недовольно цокнул.
– Я же просил купить соль, – он махнул почти пустой упаковкой, где соли хватит только на один раз.
Тсуна отвлеклась от телефона.
– О, я забыла.
– Ты всегда и всё забываешь.
– Невозможно помнить всё!
– Возможно, вот демоны никогда ничего не забывают.
– Правда? – Тсуна развернулась к нему корпусом. – А кто на прошлой неделе забыл пароль от вай-фая и звонил мне в универ?
Мужчина молча смерил её убийственным взглядом и принялся за готовку.
Ещё одним минусом призывательницы была полная неспособность приготовить хоть что-то съедобные. Ужасные навыки для человека, живущего в одиночку. Но Тсуна это объяснила просто: её слишком опекала мама, баловала едой и никогда не настаивала на обучении. А научиться сейчас девушка уже не могла, сказывались её низкий уровень ответственности и забывчивость. Последнее чуть не сыграло с ней злую шутку, ведь Тсуна как-то умудрилась забыть про кастрюлю на плите. Если бы не Реборн, квартира бы это не пережила. Вообще, ему стоило оставить всё как есть, так было бы легко выбить желание на спасение из горящей квартиры. Но отчего-то эта идея появилась запоздало.
Готовить он умел и, наверное, даже мог наслаждаться процессом. Демонам еда не нужна, и Реборн долго не понимал этой страсти людей, пока шестьсот лет назад не связался с одним поваром.
Мужчина глянул на смеющуюся над видео Тсуну. Кормить эту худую забывашку вошло в привычку, как и то, что после вкусного ужина она, смотря на него открыто и мягко, предлагала свою душу в качестве чаевых. Реборн в такие моменты без слов щёлкал её по носу и говорил, чтобы она сама училась готовить. Каждый раз Тсуна обещает начать, но потом всё возвращается на круги своя: Реборн снова за плитой, а девушка либо крутится под рукой, либо мешает своей болтовней.
Сегодня, что странно, она не лезла и не мешала. Прекрасная тишина.
– Ик, – тихо раздалось сзади. И через несколько секунд приглушённо повторилось. – Ик…
А потом уже громче: