— И замещает жизненную магию смертью, — продолжил я. — Мало того, за такое большое количество времени посыл вплелся в твою ауру, сливается с ней. Ты не можешь диагностировать вредоносное заклинание. Подозреваю, оно многоуровневое, действовало не сразу.
— Чего ты медлишь? Разбей кувшин! — воскликнул Гафур, а потом добавил: — Странно, я обязан охранять сосуд, без него окажусь неблагодарным и слабым. Это записано в правилах существования, главой клана, правившим в то время. Зара, так звали пленницу, впоследствии сосланную в дальнее и слабое племя, убедила в этой необходимости даже меня. Почему об этом забыл?
Кувшин марид защищает против своей воли. Разбить опасный сосуд и так-то не просто, а тут еще Гафур отводит боевые удары и даже не дает прикоснуться. А ведь Мохаммед прикладывал ладонь к стенке опасного артефакта. На этот вопрос элементарный ответ. Султан действовал с чистыми помыслами и ничего плохого не замышлял. А к этому моменту сработала наконец-то и моя диагностика, заставив на миг опешить. В сторону дворцовой магии отовсюду тянутся тончайшие красные нити, вытягивающую жизненную силу. Разбирался недолго, лезвием ножа отковырнул пять мозаинок с пола. Оказалось, что в каждой присутствует зачарованное золото, бывшее некогда жидким и над ним кто-то потрудился, наложив заклятие.
— Поздравляю, — хмыкнул джинну, — у тебя тут давненько не делали ремонт! Зови Мохаммеда!
Таких изощренных посылов никогда не видел и не сталкивался. Вряд ли возможно устранить проблему с помощью перепрошивки или изменения ловушки. Да, это обычная подстраховка, как подозреваю, той магини, чей клан пал в борьбе за власть, а она сдалась на милость победителя. Наверняка ведь подписывались договора о верности, в том числе и передавались собственные силы в распоряжение Гуфара. В то время могущество джинна только усилилось, но владелица богатства выставила условие своей неприкосновенности и процветания. Ее же, по словам марида, отдали в рабство, как и всех остальных, кто входил в тот клан, проигравший не только битву, но и влияние. Кто там был прав, а кто виноват — неизвестно, время стирает информацию. Верить же на слово магии дворца не хочу. Он выставит все в благоприятном для себя свете, о чем-то умолчит, а другое забудет.
— Станислав, ты меня звал? — появился в зале султан. — Гафур объявил, что почти все разрешилось, но детали не сказал.
— Мне необходим этот кувшин, — указал я рукой на каменный сосуд под джинном, — подари его! А своему Мариду сделай в десяток раз лучше и краше! В этом тебе помогу.
У владельца дворца и правителя этой земли округлились глаза, он пару раз открыл и закрыл рот, гневно окинув меня взором. Сумел сдержать эмоции, промолчал. Скорее всего из-за того, что Гафур на своего хозяина с мольбой смотрел и свои ладони лодочкой перед грудью сложил, словно умолял прислушаться ко мне.
— Я дарю тебе этот сосуд, делай с ним все, что заблагорассудится, — выдавил из себя султан.
— Отлично! — обрадовался я. — Жейдер, вытащи отсюда эту чашу и заключи ее в купол непроницаемости.
— Может объясните, что тут происходит? — не выдержал Мохаммед.
— Мне трансформироваться? — мысленно уточнил у меня хорек.
Н-да, усталость сказывается, не следует хозяину дворца видеть голема в другом обличье. Черная Луна наверняка все рассказала своему бывшему главе клана. Но одно дело что-то слышать от кого-то, а совсем другое самому оценивать.
— Очень тяжелый кувшин? — посмотрел я на Гафура.
— Килограмм триста потянет, — заявил тот.
— Можешь ее переправить в коридор? — поинтересовался я.
— Легко! — ответил джинн.
Кувшин приподнялся и плавно поплыл в воздухе, теперь он не принадлежит магии дворца, но свое действие не ослабил, продолжает разрушительно влиять на структуру марида. Мохаммеду дал объяснение, что обнаружил и даже продемонстрировал, в магическом свете все прекрасно видно.
— Не очень понятно, — буркнул султан, оставшись недовольный такими объяснениями.
Впрочем, он скрывает досаду, что проблема все время находилась под носом. Правда, у меня есть стойкое убеждение, что гуль еще одно звено цепи, но доподлинно это уже вряд ли узнаю. Погружаться в тайны и проблемы властителя другой страны не хочу, боком может выйти такое знание. Договор о неразглашении мной подписан, как и в случае успеха получение пяти процентов дохода от добычи накопителей. А это еще одна причина мрачного настроения султана.