— Мне пора, — встаю, прощаясь с отцом. — Вечером обязательно постараюсь заглянуть. Может быть тебя ещё оставят на пару дней тут. Марго, напиши куда ехать.
— Хорошо, — глухо отвечает она, уткнувшись в плечо Валерия.
Кивнув аристократу, выхожу наружу, спеша в корпус надзора.
Успеваю как раз к завершению.
— Вы помните, как потеряли сознание? — спрашивает хмурый мужчина у Венчика.
— Нет, — тот чешет затылок, болезненно кривясь.
— Так и запишем! — лицо следователя меняется, на нём проступает довольное выражение. — Юсупова Ульяна Викторовна уже составила протокол, описала всё произошедшее.
— Хорошо, — задумчиво тянет Венчик.
От поисков Ульяны отвлекает звонок Софьи.
— Что делать с «источником»? — спрашивает она. — Вампиры уже облизываются на него, долго держать не сможем.
— Как только закончится этот бесконечный день, я прилечу.
— Будем ждать, — говорит она и ругается на фоне. — Мара! Кому сказано,
это не еда?
— А выглядит, как еда, — в отдалении отвечает вампирша. — Надо было его ещё в поместье выпить, когда громили его.
— Видишь с кем приходится иметь дело? Я жду! — весомо говорит помощница и кладёт трубку.
— Закончил? — спрашивает возникшая из ниоткуда Юсупова, притопывая ножкой. — У нас новое задание, давай покончим с этим и отдохнём.
— С удовольствием.
Мы забегаем в раздевалку, где надеваем гражданское.
Ульяна берёт из специального гардероба при отделе платье, её джинсы и куртка не подходят.
Выхожу, снова одетый в свой излюбленный и практически единственный по фасону костюм. Поправляя рукава и пытаясь усмирить бунтующую запонку, не сразу замечаю Юсупову. А когда поднимаю глаза, рот открывается сам собой.
Она надела облегающее тёмное платье и распустила волосы, снежным покровом рассыпавшиеся по плечам.
— Как я выгляжу? — как-то робко спрашивает она, осматривая платье.
— Как прост… просто великолепно! — прикусываю язык я.
— Спасибо, — кивает она.
— Девушки вперёд!
— Как вовремя ты стал джентльменом, — фыркает кураторша.
Иду за дворянкой, прилипая взглядом к задней части, чтобы снова стартовать с крыльца в небо.
Еле удерживаюсь, обхватывая Ульяну за узкую талию. Хорошо, что лезвие клинка широкое и никто снизу не увидит какой цвет белья у моей спутницы. Да и высоко мы. Вот жеж рабочие будни. Государство и правда хорошо придумало, экономить ресурсы за счёт вот таких болванов, как я.
Наш путь лежит на окраину, где мы опускаемся в двух кварталах от места и идём пешком.
— Район называется адская кухня, тут подпольный клуб по боям без правил, — вводит в курс дела Юсупова. — Там с некоторых пор начали применять новомодную дурь для миротворцев, владеющих даром. Какие-то пилюли, здорово действующие на публику. Управлению сейчас не до этого, поэтому просто рассказала, чтобы знал, куда попадёшь. Под допингом, они истощают тело в октагоне, бешеные выбросы силы. Вот на такой пир и пожаловал дух, которого надо найти. Он хорошо ощущает присутствие надзора, поэтому выбирается лишь изредка. По описанию, двойник, доппельгангер, принимает чужое обличье.
— Непростой персонаж, — качаю головой я. — Насколько знаю, им нужны волосы или кровь, подойдёт и ноготь, чтобы обратиться.
— Там всего этого в избытке, — усмехается Ульяна.
— Не люблю я оборотней, — мрачно отвечаю ей.
— А кто их любит? — пожимает плечами кураторша. — Зачем тогда отпустил этих из села?
— Они никого не убили, контролируют себя, такие полезнее живыми, чем мёртвыми, — объясняю ей.
— Полезны кому? — зорко подмечает Ульяна, намекая.
— Мне, — не отрицаю я. — И тебе тоже, как вассалу моего будущего клана. Поэтому привыкай заранее, дальше будет только хуже.
— Насколько хуже? — уточняет девушка.
— Примерно в миллион раз, — серьёзно говорю ей. — Ты ведь уже поняла, что у тебя не простой сюзерен?
— А проблемный, — припечатывает аристократка со вздохом. — Не понимаю, тебе же семнадцать, ведёшь себя на все сорок, владеешь приёмами, которые я у своих инструкторов не замечала. Не понимаю…
Разговор прервали два фактора, первый — мы дошли до двери, нырнув в узкий проулок. Большая такая, металлическая, с окошком для переговоров. А второй фактор заключался в огромной лапе детины, что остановил меня перед входом.
— Девушка может войти, ты — нет! — пробасил он.
— Почему? — вежливо интересуюсь.
— Глаза твои мне не нравятся, для девушки могу сделать исключение, а для тебя нет, — ухмыляется крепыш, играя плечами и предлагая не согласиться с ним.