Теперь следовало заняться остальными. А потом сваливать. Место удачное, но что-то тут много гостей приходит. Я больше одиночество люблю. Троих гостей я постепенно отстрелял из арбалета, хотя каждое новое взведение отдавалось порцией боли небольшой кровопотерей. Живец не успевал заживлять страшные раны. Наконец, я встал, подобрал рюкзак с вещами, вскинул на плечо арбалет и, спрыгнув вниз, отправился дальше. То есть, не сразу отправился, а сначала упал на кучу щебня, прыжок отозвался новым приступом боли. Больше никогда не буду драться с лотерейщиками в рукопашной. Или это не лотерейщик? Больно уж здоров, я-то маленький, мне любой гигантом покажется, но этот слишком развит. Голова, что чугунный котёл, даже щитки какие-то видны, а мускулы напоминают дерево. Не по мне добыча.
Прошагал я много, что называется, из последних сил. Когда становилось невмоготу, останавливался, садился и прикладывался к горлышку заветно фляги. Ранам требовался покой, чтобы зажить, а мне требовалось найти укрытие, где меня не сожрут. А ещё одежду, чтобы не светить своими окровавленными костями на весь свет.
Наконец, показалось что-то, вроде жилья. Да не вроде, а самое настоящее жильё, пятиэтажный дом на три подъезда. Вблизи никого не видать, надеюсь, что никого и нет. Подкравшись к крайней двери, ч осторожно открыл её и заглянул туда. Моё богатое воображение, уже вовсю рисовавшее мне, как оттуда выскакивает элита и отрывает мне голову, я жестоко одёрнул. И так тошно.
В подъезде никого не было. Медленно, шаг за шагом, я поднимался по лестнице, держа перед собой заряженный арбалет. Поочерёдно я проверял каждую дверь, пока, наконец, на четвёртом этаже ручка не поддалась. Готово.
Квартира точно надёжнее вагона. Закрыв дверь, я обследовал квартиру. Нашлась хозяйка. Зомбачка, разумеется, но истощена до последней крайности. Дверь наружу была открыта, но не хватило ума повернуть ручку. Ей даже не хватило сил броситься на меня, она только вяло протянула руку и попыталась схватить, а когда я увернулся, плашмя упала на пол. Так, тут и бить не нужно. Взяв неудачного монстра за ногу, я выволок её на балкон, после чего, напрягая все силы, сбросил вниз. Вряд ли убилась, но и далеко не уползёт. Теперь жильё принадлежит мне, рейдерский захват удался. Теперь следовало поискать воду. Таковая нашлась, целая пятилитровка, слегка начатая. Жить можно. Теперь замутим живца, а то фляга снова почти опустела, и ещё кое-чего состряпаем.
Еды в квартире почти не было, видимо, не сходила хозяйка в магазин в самом начале. А может, на диете сидела, вон какая худая. Но неважно, зато есть вода, водка и… уксус нашёлся на полке в кухонном шкафу. Эссенция, хватит надолго. Плеснул пару ложек в стакан, я долил туда воды, после чего бросил горошину. Размешал ложкой. Получился всё тот же мутный раствор, хотя и немного отличающийся цветом. Быстро процедив пойло через марлю, я бросил туда ложку соды и, дождавшись, пока пена осядет, выпил. Пойло было тошнотворным, если не сказать большего. Только могучим усилием воли я заставил себя удержать его в желудке.
Теперь живец. Посуды было много, в итоге я растворил два спорана в трёхлитровой банке, а потом процедил в два красивых графина, которые поставил перед собой, когда собрался ложиться спать. Было ещё светло, да только организм настойчиво требовал покоя. Внутреннего и внешнего. Положив под подушку пистолет. Я свернулся калачиком на широкой кровати (интересно, женщина одна жила, или с кем-то?), закрыл глаза и благополучно отключился. Проснулся я ночью, причём, не по своей воле. Во-первых, меня терзал жуткий голод, живец живцом, а для заживления ран материал нужен, белок предпочтительно, а где его взять? А во-вторых, за окном послышался шум, заставляющий подозревать, что там собрание мертвячьего домкома. Разглядеть в темноте ничего не получалось, потому я просто отложил решение до утра, благо, никто меня пока не штурмует. Достав последнюю банку тушенки, я, как мог тихо открыл её и начал есть. Тушёнка была дерьмовая, жилы и жир пополам с соей, да только выбирать не приходится, в таком состоянии я и подмётку от сапога слопаю.
Насытившись (условно, так бы я ещё парочку навернул), я снова лёг в постель, чутко прислушиваясь к происходящему на улице. А там точно что-то происходило, какая-то сезонная миграция заражённых, не иначе.
Нормально оценить обстановку я смог только с рассветом. Подкравшись к окну, я осторожно отодвинул штору и выглянул. Так и есть, собрание. Бегуны в количестве пары десятков, а заправляют всем два лотерейщика, не такие матёрые, как тот, в вагоне, но тоже уважение вызывают. Вся братва топчется на месте, явно куда-то собрались, но пока команды нет.