- Давай, собирайся быстрее, а то Егорушка сейчас еще что-нибудь тебе придумает - на этот раз за излишнее рвение и желание оставаться на его паре, - вернула меня в реальность Лариска.
Рассеянно кивнув, я быстро сложила в рюкзак все вещи, закинула его на плечо и пролетела мимо невысокого сухопарого старичка в костюме-тройке, не забыв попрощаться напоследок. Егор Сергеевич проводил меня укоризненным взглядом, а затем - я уже на выходе из лекционной аудитории это увидела - стал собирать в портфель, сиротливо лежащий до этого на стуле и теперь перенесенный на кафедру, многочисленные, разбросанные в порыве бумаги, на которые преподаватель ориентировался, зачитывая материал. Надо сказать, материал Егорушка, как мы с Лариской его любовно прозвали, читал от Бога, собственно, это была единственная причина того, почему я посещала лекции по культурологии. Поэтому, как и все одаренные люди, в вопросах аккуратности был несколько расхлябан. Но мы-то знали истинную ценность его рассеянности. Потому-то и согласилась я без лишних препираний на тридцать минут добровольного лекторства. Была, не была, должен же хоть немного техникум поспособствовать моей ораторской деятельности.
На выходе Лариска притормозила и выразительно зыркнула на мою поклажу. Проследив завзглядом, я вспомнила о конспирации в отношении Димки и, достав телефон из кармана, сразу же выключила. Все, теперь можно вздохнуть спокойно.
- Я тебя провожу до Семенова, - уверенно заявила подруга, уводя меня из исторического корпуса.
- Зачем проводишь? - удивилась я. - Ты посмотри, какая погода на улице! - указала я на окно, за которым бушевала стихия.
- А у меня зонтик есть, - нашлась девушка, и смешные рыжие веснушки на ее носике заметно сморщились. Сама Лара была брюнеткой, поддерживающей цвет волос за счет тонирования, но вот эти веснушки...они совершенно убивали серьезный образ, включающий в себя экстремально-короткие волосы и вечно недовольные взгляды, которые она постоянно на меня бросала. Поэтому ко всем нравоучениям, которыми меня периодически пытались вернуть к жизни, я относилась со здоровой долей юмора, отвечая на притязания одной-единственной фразой: "Лара, не волнуйся, а то веснушки сбегут". После этого она обычно протяжно вздыхала, понимая, что бьется головой о стену, и постепенно отступала. Так и сложился наш с ней великолепный дружеский тандем.
- И ты планируешь колесить со мной сначала к Семенову, потом обратно в универ только ради того, чтобы с толком провести время? - приподняв брови, поинтересовалась я. - Тебя, случаем, не заменили во время появления одной из воронок?
- Нет, - неожиданно-серьезно ответила подруга. Синие глаза предостерегающе блеснули. - А вот ты сейчас явно нарываешься на одну из них!
Я поняла, что Лариса имеет в виду, почти сразу же, как слова слетели с ее губ. Воронки являлись неотъемлемой частью нашего технологически развитого мира. Такой же, как закат и восход, жизнь и смерть, затухание и возрождение. Что несут с собой эти стихийно возникающие явления, мы так и не смогли понять, однако механизм был достаточно прост. Внезапно в воздухе создавалось уплотнение, которое в течение нескольких минут оборачивалось небольшим вихрем и начинало движение в сторону живого объекта. Вокруг него существовала небольшая, в несколько метров, так называемая зона отчуждения, попав в которую, жертва воронки совершенно точно ощущала на себе ее действие. Результат всегда был одним и тем же: очутившийся внутри объект исчезал из зоны видимости, дальнейшая его судьба была неизвестна. Хотя, надо сказать, ученые обнародовали ранее не освещаемый ни в прессе, ни где-либо еще факт, что при попадании в вихрь неодушевленного предмета он с почти стопроцентной вероятностью возвращается в ту точку пространства, из которой ранее был извлечен. Вроде как, проводились опыты с воронками. Живые существа не возвращались. И это было поводом для разного рода беспокойств. Одно дело, когда пропадает никому не известный старичок, который и занимался-то только тем, что каждое утро выходил в магазин, чтобы купить литр молока, и совсем другое - министр здравоохранения, прибывший на открытие современного центра по лечению раковых заболеваний в столице. Оба случая пришлись на долю нашей страны, кстати, вот почему я так уверенно об этом говорю. И если про Леонида Завалкина смастерили небольшой пятиминутный репортаж в вечерних новостях, напоследок понадеявшись, что "земля будет ему пухом", то после происшествия с Иваном Долгопрудным на уши была поставлена вся полиция, МВД и ФСБ, которые, как и во всех остальных случаях, дружно развели руками. У нас в универе поговаривали - технические специалисты, все-таки, несколько приближены к подобного рода новостям - что в воронки даже запускались зонды наподобие тех, что кружат вокруг ближайших планет нашей Солнечной системы и собирают информацию, однако и они не дали требуемого - да и просто хоть какого-нибудь - результата. Создавалось ощущение, что за плоскостью воронки нет ничего, кроме разумной пустоты, умеющей отличать неживую материю от живой. А последней еще и питающейся. Звучало жутко, но этой теории придерживались в основном недалекие умы нашего первого курса, которых мы имели честь наблюдать во время большого перерыва между лекциями, всецело отдаваемой буфету. Мы, естественно, с небольшого возвышения старшего курса на эти теории смотрели со снисхождением, но, надо сказать, от этого меньше мечтать на аналогичную тему не стали.