— Ну, мама…
— Ты мне обещала!
— Ладно. Но сегодня-то мне можно остаться с… моим мужем?
— Только сегодня. И, до следующего выходного, чтобы ноги твоей не было во дворце!
— Но ведь Пупсик тоже учится, мама.
— Мы с тобой уже решили, доченька, что он не Пупсик, а принц Нарцисс, — сказала Шеста. — Кто знает, какие указания дала малышу его мамочка. Пока не узнаем, почему королева на меня ополчилась, муж твой будет сидеть под замком во дворце.
— Опасаешься еще одной отравленной иглы, мамочка?
— И ее тоже, доченька.
— Правильно делаешь, — сказала Мая. — Потому что я сама смажу иглу ядом и подарю Пупсику. Да, да! Так и сделаю! На случай, если ты, мамочка, забудешь, что он МОЙ муж и решишь вдруг наведаться к нему в комнату, пока я сплю в общежитии.
Глава 21
В кабинете великой герцогини мы с Маей надолго не задержались: Волчица Шестая и леди Сорока нас выпроводили, намекнув, что желают обсуждать дела без лишних ушей. Меня их отношение не задело. Но Мая обиделась.
Она отвела меня в свою комнату.
За окнами дворца — темное небо с россыпью звезд. Из спальни Маи я не видел ни ярко освещенную дворцовую ограду, ни фонари вдоль узких дорожек.
Мая зажгла в комнате свет. Сказала:
— Располагайся, Пупсик. Или лучше называть тебя Нарцисс?
— Как хочешь.
— Нарцисс, — сказала Мая, прислушиваясь к звучанию моего имени. — Нарик?
— Нет, — сказал я. — Нариком меня называть не нужно. Уж лучше Пупсиком. Так хоть привычно.
— А мне нравится Нарик… Ладно, ладно! Если честно, имя Пупсик мне нравится больше. А Нарцисс напоминает мне о том гаденыше, что жил в башне. Только не обижайся! Кстати!
Мая выдвинула ящик туалетного столика, достала оттуда что-то розовое и пушистое.
— Это тебе, — сказала она. — Прелесть, правда?
— Что это?
— Разве не видишь? Тапочки. Мне сказали, что такие сейчас в моде у мужчин. Мягкие, яркие. Даже пахнут малиной! А еще тут есть бубенчики. Они звенят при каждом шаге. Вот, послушай, какая прелесть! Мама заставила меня купить их в подарок для этого… покойного. Но я лучше подарю их тебе.
Мая всучила мне тапки.
Действительно, ароматизированные.
«С ними хорошо бы смотрелся тот розовый мешочек с веревочками, который местные называют трусами. Я сохранил один. Сможешь потом повертеться у зеркала», — сказал Ордош.
«И добавим к этому комплекту иллюзию твоего лица. Сногсшибательный эффект получится».
— Ты расстроилась из-за того, что он умер? — спросил я.
— Кто? Гаденыш? Нет, мне нет до него дела. Вывалился из окна — и ладно. Но я рада, что он не был моим мужем. А то мама заставила бы меня изображать траур. А я не люблю носить красный цвет. Надеюсь, мама разберется, кто и зачем мне этого… подсунул. Кто, интересно, привел его к нам? И почему ваш посол не заметила подмену? Я не у тебя спрашиваю — так, рассуждаю вслух.
Одну руку Мая положила на мое плечо, другой поправила мне прическу. Тыльной стороной ладони провела по моей щеке.
— У тебя совсем нет волос на лице, — сказала Мая. — Даже пуха. Ни разу не видела, чтобы ты брился, как прочие мужчины.
— Не растут, — сказал я.
— Такие гладкие щеки… Мне это нравится. Мне все в тебе нравится. А особенно то, что ты теперь мой муж. Ты не проголодался?
— В последний раз я ел утром.
— Так что же ты молчал?! Сейчас распоряжусь, чтобы принесли нам еды. Прямо сюда. И побольше. Я тоже голодна. Быка готова съесть! Подождешь?
— Конечно.
— А я… наведаюсь снова к маме, — сказала Мая. — Хорошо? Ненадолго. Хочу прояснить у нее кое-какие моменты, пока она болтает с Сорокой в своем кабинете. Если не сделаю этого сейчас — могу не увидеть ее до выходного. С этой дурацкой учебой в Академии… Побудешь здесь один? Ладно? Я уйду ненадолго!
— Иди, — сказал я. — Я отсюда никуда не денусь.
— Какая прелесть! Ты — прелесть!
Мая приподнялась на носочки, чмокнула меня в губы. И поспешила к двери.
Когда она выходила из комнаты, я заметил, что в коридоре уже дежурят вооруженные гвардейцы.
«Вот и нас посадили под замок. Хорошо, не в башне. Здесь хоть помыться можно», — сказал я.
«Здесь у тебя даже собственные тапочки теперь есть! Жаловаться не на что. Так что, не плачь, Сигей. Вот, держи. Пожуй. Стоны нашего желудка меня раздражают», — сказал Ордош.
В моей руке появился кусок вяленого мяса. Я затолкал его в рот, торопливо прожевал. Унять урчание желудка не получилось.
Получив от колдуна еще одну порцию мяса, я прошелся по комнате.