— Значит, вы хотите, чтобы я поехала сразу же.
Франческа пожимает плечами.
— Сегодня, завтра, в воскресенье — как вам удобнее.
Показы в Италии. Когда я была в Европе, то пропустила все показы — слишком много работала, чтобы ходить на кастинги. Теперь мне предоставляется новая возможность.
— И я буду жить… где?
— Об этом мы уже позаботились, — говорит Франческа. — У нас постоянная договоренность с очаровательным пансионом — конечно, учитывая сезон, первые несколько недель там будет небольшое столпотворение; но потом станет гораздо спокойнее.
Недель?
— Вы хотели сказать, дней…
Кудряшки качаются из стороны в сторону.
— Нет, недель.
Байрон улыбается. У меня нет конкретных мыслей, просто чувство, что из живота по рукам и ногам течет озноб.
— На сколько вы меня приглашаете?
— О, не меньше чем на три месяца, — говорит Франческа. — Хотя идеально было бы шесть.
Я пытаюсь обратить все в шутку.
— О, я была бы рада приехать на полгода, но я здесь так занята! И у меня квартира, подруги… Я просто не представляю себе, как…
Я жду, что Байрон скажет: «Ни в коем случае! Я не могу расстаться с такой хорошей девушкой так надолго!»
— Разве тебе не интересно?! — чирикает он. — Милан тебе понравится!
— Что?!
Видимо, моей фразе хватило жара, потому что Байрон поворачивается к Франческе и говорит:
— Вы извините нас на минутку?
— Конечно.
Мы выходим в коридор. Байрон хватает меня за руку.
— Эмили! Ты ставишь меня в неловкое положение!
— Я тебя ставлю в неловкое положение?! А ты меня — в дурацкое! — злюсь я. — Что происходит? Почему я должна ехать на полгода в Милан, если у меня столько работы здесь — а еще никто не видел вторую обложку. У меня вторая обложка! Я добилась этого! Ты снова мой агент, Байрон! Я снова на стене трофеев!
Я хочу подкрепить свои слова наглядной демонстрацией, но второй обложки «Амика» нет. Первой тоже.
— Байрон, ты отстал…
Я замолкаю. В верхнем ряду — обложка итальянского «Вог» с Фоньей. Вышедшая несколько недель назад.
Меня снова бьет озноб.
— Байрон, что происходит?
— «Амика» выходит еженедельно, а мы не вешаем на стену еженедельники, — нежно говорит Байрон. — Никаких второсортных журналов, свадебных журналов и еженедельников — ты сама знаешь.
Не знала.
— Почему нет?
— Потому.
— Но почему?!
— Потому что они не того калибра, — говорит Байрон тем же сладким голоском. — Мы не вешаем и журнал «Нью-Йорк», если это тебя утешит.
Не утешает. Я никогда не работала на «Нью-Йорк». У меня две обложки, но не от «Нью-Йорк». А если они не на стене, значит…
— Как я понимаю, таким образом ты хочешь мне показать, что не будешь моим агентом?
Байрон гладит меня по голове.
— Сегодня? Не буду. Но наверняка буду, как только ты вернешься.
Теперь я разозлилась. Злость жалит меня и ослепляет. Я беру журнал «Амика», который непонятно когда успела свернуть в трубку, и бью им по ладони. Шлеп!
— Ты меня отсылаешь! — кричу я.
— Потому что тебе нужно ехать.
— Почему?! У меня все так здорово получается!
— Неплохо, — говорит Байрон.
Неплохо?
— НЕПЛОХО? — Шлеп! — Байрон, помнишь вечеринку в кафе «Табак»? Сколько внимания мне уделили Айзек, Тодд и Грейс? Грейс Коддингтон из «Вог»! «Вог» постоянно меня заказывает!
— А ПОТОМ ОТМЕНЯЕТ! — взрывается Байрон.
Щиплет в глазах. Коридор кружится. Франческа смотрит на нас через стекло.
— Эмили, я буду резок, — говорит Байрон, словно это для меня новость. — Ты сделала основательную — очень основательную — карьеру, но никто из высших эшелонов не спешит тебя заказать. Никто. И Грейс, и остальные — понимаешь? У них не возникла покупательская лихорадка. И, как я вижу, добиться этого можно лишь одним способом.
— Показы.
— Верно.
Я смотрю на стену трофеев и ничего не вижу. После той вечеринки из «Вог» меня выбирали (и не брали) трижды — ну и что? Когда-нибудь они поймут, я уверена!
Байрон гладит меня по плечу.
— Эмили, поверь мне: если они стремятся тебя заказать во что бы то ни стало, они этого не сделают никогда. Это не первый раз в моей практике.
Я молчу. Он продолжает.
— Ты пропустила показы в Нью-Йорке из-за работы. Не пропусти и Милан — тем более, когда тебя уже выбрали на несколько показов.
Я навостряю уши.
— Правда?
— Угу. — Байрон загибает пальцы. — Ферре, Ферретти, Конти…
— Конти отвел на меня время?