Лаура проходит мимо меня и бросает:
— Что, в стране девочек из палочек королева — у кого грудь размера С?
— Ага, — бормочу я.
Я завидовала ей, но сейчас перестала. Джессика перед ними там почти голая. Ее пожирают глазами, как какую-то вещь. Это отвратительно! Никогда не буду сниматься в рекламе белья. Никогда!
К счастью, в «тройке» с шелковым халатом мне не о чем беспокоиться.
Дальше все идет как по маслу (правда, когда Джессика выходит, Айяна ворчит: «Синий бледноват, какая жалость»). Кончается фотосессия, кончается рабочий день. Приходит Фроуки подписать квитанции. Ожидая своей очереди, я поправляю новую юбку: «Бетси Джонсон», хлопок с лайкрой, отлично обтягивает.
Фроуки ставит подпись и поднимает глаза.
— Девушкам с полными бедрами не стоит носить цветочные узоры.
Ох! Я физически чувствую, как на мои бедра смотрят несколько пар глаз. Сердце стучит прямо в ушах. Лицо пылает. Я выбегаю из дверей.
Полные бедра. Полные бедра!
Кто-то бежит за мной.
— Эмили!
Это Лаура.
— Ничего, все в порядке, — бросаю я, не оглядываясь. Полные бедра?
— Эмили! — Она догоняет меня. — Держи! Ты забыла.
Лаура протягивает мне книжку с квитанциями.
— Спасибо, — говорю я и беру книжку. Я с дня рождения сбросила три фунта! Теперь я вешу сто двадцать семь при росте пять футов десять дюймов. Как видно, этого недостаточно.
Парикмахер не уходит.
— Проверь свою книжку! — запыхавшись, говорит она. — Кажется, тут ошибка!
Я останавливаюсь и открываю книжку на первой странице.
— Вроде все в порядке.
— Точно?
Я захлопываю книжку.
— Ага.
Лаура не отстает.
— Ты хочешь сказать, что за сегодня тебе заплатили пятьдесят долларов?
Я тупо киваю. Полные бедра…
— Мне так платят каждый день — во всяком случае, здесь.
— Но почему?!
— Фроуки говорит, я на обучении.
Лаура долго и пронзительно смеется, а потом говорит:
— Обучение? Да что такое «обучение»? Конрад командует всеми одинаково. А ты снимаешься не меньше остальных. Ты посмотри на затраты! У них же суши-повар! Эмили, тобой ПОЛЬЗУЮТСЯ!
Я вспоминаю свежую рыбу на горах льда, которую утром везли по коридорам.
— Но зачем? — наконец выговариваю я. Даже охрипла. — Зачем они так делают?
— Потому что ты позволяешь.
Это сказала не Лаура. Айяна. Я резко оборачиваюсь и вижу, что она опирается о стену так невозмутимо, словно уже давно там стоит.
— Точно, — говорит Лаура. — Ты молодая, Эмили! Другие будут пытаться тобой попользоваться.
— Ну ладно, другие. — Я трясу головой, отгоняя нехорошие мысли. — Но Конрад?! — Я обвожу рукой замшу, серебро, мрамор.
— Да что ты! — улыбается Айяна. — А как думаешь, откуда у него все это?
О боже! Мои глаза наполняются слезами.
Лаура трогает меня за щеку. Рука прохладная.
— Эмили, послушай, что я сейчас скажу. Это очень важно. Карьера модели — как в танцах или в спорте: трудно начинается и быстро кончается. Если пробудешь моделью лет десять-двенадцать — считай, тебе повезло. Значит, нужно быть жестче. Борись за свои деньги — и я не только о том, что ты заработаешь этим летом или в этом году. Я про вообще — бейся за каждый цент. — Она моргает. — Так что, Эмили, пятьдесят долларов — не дело. И здесь, и в других местах. Понятно?
Я киваю и отступаю назад, утирая слезы. Айяна подходит ближе… чтобы обнять меня? Или еще раз улыбнуться?
— Стань стервой! — шепчет она и гордо удаляется.
На следующее утро я выполняю собственную миссию. Иду по «Чикаго инк.» так быстро, что стена композиток (это такие визитные карточки моделей: фотографии с объемами девушек и контактная информация агентства) сливается в сплошной забор из ног, грудей и других частей тела. Слегка запыхавшись, я плюхаюсь в одно из низких черных хромированных кресел в офисе Луи. Я волнуюсь. Обычно здесь проходят так называемые «беседы тет-а-тет» (по эвфемистическому выражению моего агента) на одну из его четырех излюбленных тем: диета, стиль, осанка и манеры — составляющие успеха модели. Сегодня я начинаю пятую тему: недовольство.
— Конрад меня обманывает, а ты молчишь!
— И тебе доброе утро, — отвечает Луи.
Я сердито смотрю на него.
Луи приглаживает прическу. Брюнет от природы, он высветлился в «пепельный блонд», и его волосы стали хрупкими, как сахарная вата.
— Лапочка, я же тебе говорил! Будь терпеливее! Пройдет время, и Конрад станет тебя больше ценить! А пока расслабься и наслаждайся тем хорошим, что у тебя есть: работа! Много работы!