Для нас это означало, что команда работала слаженно. Не раз еще со школы пользовались своими приемами. Гор стоит и следит за обстановкой. Евсей вскрывает замок, если не получится, он умеет лазить по стенам. Паркур освоил и теперь как паук. А я быстро умею искать в самых неприметных местах.
С замком повезло, нашему пауку не пришлось лезть по водосточной трубе. Посреди лекции, когда весь универ затих и только раздавались голоса преподавателей, пытающихся вдолбить знания студентам, мы смогли пробраться к кабинету историка.
— Не думаю, что он тут сундук хранит, — шепнул Евсей, когда мы вошли.
— Какие-то записи, хоть что-то нас вывести сможет, — я считал, проверку начать с него необходимой.
Дальше я зашуршал бумагами, брат начал исследовать шкаф. В любом случае надо за ним вести наблюдение: куда ходит, проверить квартиру, узнать чем занимается, кроме истории своей.
— У меня ничего. Там и вещей особо нет. Если только не дело в шляпе, — брат взял конусный головной убор и покрутил на одном пальце. Чудик.
Я листал и листал, придерживаясь правила неприкосновенности. Блокноты, папки, бумага — ничто не сдвигалось после меня и на миллиметр. Незаметно шуршать умею отлично.
— Смотри! Какая-то карта, — я достал из нижнего отделения рулон, завернутый в газету.
Мы уставились в карту, поняли мало. Ладно, вру. Ничего не поняли. Сняли на камеру и сделали снимки. На карте даже сверху знак пиратский разглядели. Только копнули и сразу такая жирная улика. Во мне взыграл дух победителя. Ну? Говорил, что я лучший?
Рабочий ноутбук с телефоном препод забрал, добраться бы туда. Оставалось не пройденным место на книжной полке. Брат начал пересматривать с одной стороны книги, я с другой. Вся литература относилась к истории, методикам обучения, для работы и без всякого лишнего.
— Это еще что такое?
Вот только о лишнем подумал.
Из книги о средневековой Европе выпала фотка на пол.
Мы кинулись смотреть, что же там такое?
Перевернул и вздрогнул.
— Ты ее знаешь? — брат ткнул пальцем в изображение женщины в синем пальто, она улыбалась возле входа в музей.
— Ага, познакомился с ней и с ее супом с галушками, недавно блинами кормила.
— И кто она? Зачем тебя прикармливала?
— Это мама Амелии! Прикинь?
Ну я вообще был в шоке. С виду приличный мужик, но внутри настоящий монстр. Ведет сейчас лекцию по истории для Амелии, а сам прикидывает, на что сокровища потратит. И с легкостью закинет брата и сестру, а следом и мать их в тюрьму. Срочно захотелось набить ему историческую рожу.
— Плат, скорей заметаем и уходим. Гор прислал сигнал.
Брат поторопил и я закончил пока проверку.
Оставалось только поставить книгу с фоткой на место.
Но тут опять я завис. Чееерт… Это расследование слишком меня задевает, трогает совсем не тем и путает мысли. Вспомнил про галушки и блины, и забыл с какой страницы выпало фото.
— Да он и сам не помнит. Всунь хоть куда-то, сматываемся.
Офигеть, я запомнил, что у историка было написано на пятьдесят третьей странице блокнота, там он отметил, что придет проверка. Какая интересно мне знать? Не та ли, когда он новую драгоценность подкинет?
Номер страницы так и не вспомнил, что-то ближе к сороковой, а может тридцатой… Вот там посредине и вложил Аллу Дмитриевну в синем пальто.
Братья отправились к своим на третий курс, а я прибыл раньше, чем студенты закончили пару.
Только она показалась, я мигом напал.
— Плат, куда ты меня тящишь?
— Отойдем немного, чтобы не спугнуть подозреваемого, — тихо объяснил и дальше потянул.
За поворотом выхватил ее рюкзак и начал рыть. Историк мог воспользоваться моментом.
— Ты вообще уже что ли? — попыталась отобрать
— Тебя спасаю, сообщница. Надо все проверить!
В рюкзаке ничего такого не обнаружил, полез на одежде обыскивать.
— Если тебе лишь меня облапать, то поучишь сейчас, — зашипела сообщница.
— Нет, мне только по делу!
Провел по ее спине, спустился ниже, прощупал карманы на брюках. Пока обыскивал, случайно принюхивался. Не специально точно. Для дела ниже голову опустил и носом в ее волосы зарылся, руками в это время погладил через кофту живот, а потом повело их, руки мои, не в ту степь…
— Эй! Опять ты щипаешься?
— Хоть ты и сообщник, но грудь свою трогать не дам! — взяла и закрылась.
Такая вот жадина.