Савва Николаевич стал задумываться, что же такое сказать, чтобы внук его понял. Но главное, как ему понять своего внука? Вот ведь как в жизни бывает: вроде бы все идет по плану, хорошо, и вдруг раз! — и стопор. Отчего? Почему? Жизнь, конечно же, дает ответ. Работать нужно, и прежде всего над собой. Но это так трудно — пересилить себя, свои привычки, убеждения. Это все равно что заново родиться. Редко кому такая метаморфоза удается. Все зависит от возраста. В молодости все делают ошибки. Один больше, другой меньше, они неизбежны. Кто-то быстро понимает, что пошел не по той дорожке, а кто-то отмахивается от советчиков, мол, нечего учить, сами-то на себя посмотрите, учителя! Всю жизнь пахали, а что в итоге? Пшик. И продолжали скользить вниз, пока сильно не ушибали бока. Ну а были и такие, кто, набрав скорость, катился вниз столь стремительно, что никакие стоп-сигналы уже не действовали. Так и уходили в небытие, не успев толком ничего сделать. «Господи, сколько у меня таких вот знакомых и друзей было — не счесть».
И Савва Николаевич вдруг четко представил образ своего студенческого друга — Женьки Вельяминова. Хороший, добрый парень, учился без надрыва, но основательно, и в конце-концов из него получился отличный специалист, врач-терапевт. После распределения судьба забросила его в N-скую область, в один из отдаленных районов. Работал терапевтом в ЦРБ, вскоре женился на своей студенческой подружке Ленке. Та была медсестрой, очень миловидная и хохотунья. Они стали прекрасной парой, уравновешивающей друг друга. Он — спокойный флегматик, она — яркая, веселая, с бьющей через край энергией. Вскоре у них родилась дочь, назвали они ее Катюшей, в честь Екатерины II, памятник которой стоит в сквере на Невском проспекте. Там они познакомились, первый раз поцеловались. В общем, все, что было хорошего и доброго в их студенческие годы, было связано с этим памятником и сквером. Там же Женька объяснился своей распрекрасной Елене в любви.
Работа врача в сельской местности — не прогулка по Невскому проспекту. Чуть что — вызов. То у бабушки давление поднялось, то у тракториста в период пахоты гастрит обострился, а то кто-то что-то такое выпил — рвота с поносом. И все по-срочному, без выходных и праздников. Хорошо, что в больнице был еще хирург да врач-педиатр, а то бы совсем атас. И, постепенно втянувшись в эту череду повседневных и не очень приятных дел, Женька, к тому времени Евгений Ефимович, привык ко всему относиться философски, мол, береженого Бог бережет, а кому суждено умереть, то никакая медицина не поможет. Такой мудрости его научил приятель с большим жизненным опытом и стажем — Лев Филиппович Тюрин, врач-рентгенолог, которого все за глаза звали Левка Темный, видно, из-за его темного кабинета.
Но как бы там ни было, Левка Темный стал раз за разом отвоевывать новые позиции в общении с молодым и неискушенным терапевтом.
Первым делом он преподнес цветы, скромный букетик из полевых цветов — ромашек, васильков, иван-чая, ирисов и еще каких-то, неизвестных ему, в изобилии растущих на полях вокруг поселка, Елене, которая аж засветилась от удовольствия.
— Спасибо вам, Лев Филиппович! Какие чудные! А как пахнут! — От удовольствия не знала, что еще сказать. — Женька, приглашай гостя, чай пить будем, у меня как раз коробка конфет принесена. Прибалтийская «Лайма», свежие, только что в сельпо привезли, — крикнула она, на ходу поправляя прическу из пышных волос и мимоходом взглянув на себя в зеркало.
— Не беспокойтесь, Елена, я на минутку зашел. Хотел с Евгением Ефимовичем пообщаться по поводу одного больного. В больнице не было времени, а тут шел с речки, вижу — вы дома. Вот и зашел.
— Да заходите, заходите, не стесняйтесь, Лев Филиппович. Мы живем скромно, слава Богу, что квартиру дали. Пока не обустроились, но принять гостя и посадить есть на что. Остальное пока в проекте.
— Все с этого начинали, — поддержал хозяйку дома Левка Темный. — Я вот еще два года назад ремонт в своей хибаре затеял, до сих пор закончить не могу. А когда? То дежурство, то работа, то еще что. Хорошо, что жены нет, ругать некому. А то, наверное, из дома бы выгнала, — засмеялся Левка Темный.