— Обязательно расскажу, после того как услышу, когда меня отсюда выпустят? И когда я встречусь с братом?
— Раньше ты был послушным мальчиком и всегда делал то, что тебе говорят. — тяжело вздохнула старуха. — Видимо, заразился от брата. Тот никогда просто так ничего не делает. Всегда просит плату за свои услуги. И ему невероятно трудно отказать. Дар убеждения достался ему от отца.
— А что ему досталось от мамы? Дедушка говорит, что у меня её глаза. А у брата?
— А у твоего брата глаза настоящего дьяволёнка. Один карий, способный напугать даже Стихийного Мастера, а другой зелёный — способный расположить к Александру даже самых скептически настроенных людей.
Порой нам невероятно сильно хочется отдыха. Думаешь, что невероятно устал и уже ничего не в состоянии делать из-за своей усталости. Но сразу после того, как начинается этот самый отдых, понимаешь, что не так ты и устал. Что можно и ещё немного поработать. А отдых начинает надоедать очень быстро. Особенно если ты отдыхаешь в отдельной палате.
А все мы сейчас отдыхали именно так. В госпитале академии, под наблюдением её лучших целителей. В восторге от этого была только Маша. Она сразу начала засыпать местных целителей вопросами, расспрашивать про то, как в академии обстоят дела с болезнями студентов, травмами и прочим, где может понадобиться её дар.
Сам я не собирался здесь оставаться, но пришёл Дмитрий Петрович и сказал, что это не обсуждается. Даже если я себя прекрасно чувствую, всё равно необходимо обследование. Бой выдался крайне тяжёлым. Куратор попросил у меня прощения, что они допустили подобное. Но я совершенно не чувствовал в его голосе реального раскаяния. Обычная формальность, которую он выполнил и забыл.
Позволил уговорить себя остаться в больнице и теперь умираю здесь от скуки. Пользоваться магией здесь запрещено. Сказали, что можно не только повредить серьёзное оборудование, но и помешать работе целителей. В этом случае может произойти вообще всё что угодно. Вплоть до смерти пациента. Поэтому к магии я и не прикасаюсь.
Нас привели сюда, сразу же осмотрели, затем накормили, и я даже успел поспать. Проснулся из-за того, что за дверью происходила неравная борьба. Матвей пытался сбежать, а на него напали сразу шестеро работников госпиталя. Повисли на нём и звали подмогу. Ведь даже вшестером остановить Шуйского очень трудно. Увешанный людьми в белых халатах, он продолжал двигаться к заветной цели, в виде двери, ведущей на лестницу.
Даже представить не могу, что такого сделали Матвею, что он так хочет свалить отсюда. Развлечение закончилось довольно быстро. Пришёл, какой-то дядька в толстых очках, коснулся руки Шуйского и тот моментально начал оседать под весом самоотверженной шестёрки. Они же потом подхватили его на руки и потащили в соседнюю палату.
Вот собственно, и всё, что было интересного. А дальше я больше часа пролежал, размышляя над тем, что произошло на этом задании. Анализировал всё и пришёл к выводу, что мы сработали на отлично. В той ситуации, что сложилась на площади, поступить по-другому было нельзя. Нам предоставили заведомо ложную информацию. Даже о силе наёмников там наврали. А про взрывчатку, вообще ни слова не было сказано. Да и Стихийный Мастер, которого я одолел с огромным трудом, там вообще не был указан.
Закончив с размышлениями, я решил попытать удачу и выйти из палаты. Повторять судьбу Матвея точно не хотелось, поэтому даже смотреть не буду в сторону той двери. Просто гляну, как здесь обстоят дела и где остальные ребята. Шуйский в палате по соседству, значит, и остальные должны быть где-то здесь.
Дверь оказалась открытой, и я вышел в коридор. Мгновенно рядом появились у же знакомые мне люди в белых халатах, явно с недобрыми намерениями.
— Я не собираюсь уходить. Просто хочу убедиться, что с моими одногруппниками всё в порядке. — подняв руки, сказал я.
Никто на меня не бросился сразу, да и через пять секунд, значит, можно проходить. Вот только и оставлять меня разгуливать здесь одного эти люди не собирались. Все шестеро пошли следом.
Сперва заглянул в соседнюю палату, где на кровати лежал Матвей. Руки и ноги были привязаны к кровати кожаными ремнями. Ещё один лежал рядом с головой, её привязывать не стали. Ну здесь всё понятно, я сам видел, как это произошло. Да и волноваться по поводу здоровья Шуйского точно не стоит. У него такая регенерация, что от любых травм избавится за пару часов, а мы здесь находимся гораздо дольше.
— Куда мне идти дальше? — спросил я у одного из белых халатов. Парня в голубой шапочке, натянутой поверх пышной шевелюры.