Я промолчал – мне нужно было готовиться. Лес произнес:
– Нам нужно поговорить.
Но Роза взяла меня за локоть и увела от него:
– Прости, Лес, но он мой на эти несколько часов. После распродажи делай с ним что хочешь. – Она подвела меня к подиуму, а Лесу сказала через плечо: – Выпей вина.
Он, казалось, рассердился.
– Короче, я найду тебя после аукциона. – Потом повернулся к выходу: – Не забудь, если я опоздаю, подожди меня. Это важно.
Я попытался вспомнить, говорил мне Лес когда-нибудь раньше «это важно» или нет. Да, говорил, но не думаю, что в этот раз он будет возвращаться только ради того, чтобы напомнить мне, насколько важно умываться, мазаться кремом и увлажнять кожу. Я попытался сосредоточиться на аукционе. Передо мной лежал список четырехсот лотов с их кратким описанием и начальной ценой. Джимми Джеймс стоял на положенном месте и качал головой. Я ударил молотком три раза. Тремя такими ударами можно убить человека.
– Дамы и господа, добро пожаловать на «Аукцион Бауэри» – ежемесячную распродажу произведений изобразительного искусства и других коллекционных вещей. Осмотр окончен. Всех участников мы просим получить номер у передней стойки. Итак, лот номер один – прекрасный образец шотландского прикладного искусства…
Джимми Джеймс нехотя показал лот:
– Вот этот.
Распродажа набирала обороты.
В голове моей то и дело крутилась какая-то смутная мысль, но я никак не мог поймать ее. Она мелькала и проскальзывала в перерывах между ставками.
Сто,
Опять эта мысль…
Сто двадцать,
Роза подтолкнула меня локтем и показала на нового покупателя.
Сто сорок,
Сто шестьдесят,
ДВЕСТИ… что-то я упустил…
Ставки не увеличивались. Я осмотрел комнату…
Итак, двести фунтов за тот замечательный…
Что-то меня тревожит, что-то касается…
Двести фунтов, дамы и господа… Двести фунтов…
времени…
Роза снова толкнула меня локтем:
– Да сосредоточься ты на работе, ч-черт. И мысль улетучилась.
21. Расплата
Распродажа закончилась. Последний покупатель покинул здание, последний носильщик вынес товар из грузового лифта на улицу. Мы с Розой остались одни с кучей денег и грудой мебели, которую решено было развезти в следующий раз.
У Гилмартина наверняка сейчас начнется постраспродажная пьянка. Они сдвинут столы и стулья, будут по очереди заказывать выпивку и рассказывать истории о покупках и продажах. Они будут лечить все проблемы и тревоги недели пинтами пива и шутками. Мне тоже хотелось туда.
Роза закрыла дверь на ключ, выключила свет во всех комнатах, кроме нашего офиса, и мы расположились в этом оазисе света средь вечерних сумерек. Роза посмотрела на меня.
– Ты уверен? У тебя еще есть, куда отступать, чтобы потом не жалеть.
Она ошибалась. Жребий брошен, и назад дороги нет.
– Уверен.
Она выдвинула ящик с наличными и вытряхнула их на стол.
– Боже мой, – прошептала Роза, – да тут немало.
Так оно и было. Потертые бумажки, голубые, коричневые, розовые и фиолетовые, рассыпались по столу. Английские и ирландские банкноты соседствовали с шотландскими. С минуту мы просто смотрели на них. Выпить друг другу мы не предлагали. Мы сели и в тишине стали считать деньги, раскладывая их по стопкам – по пятьдесят пятерками, по сто червонцами, по пятьсот – двадцатками, и по тысяче – полтинниками. Пальцы у нас почернели.
Через некоторое время Роза спросила:
– Ты что собираешься делать со своей долей?
– Не знаю. Сидеть тихо, наверное.
– Я тоже.
Мы переглянулись и улыбнулись друг другу, как заговорщики, но при этом каждый прекрасно понимал, что другой врет. У нее в голове наверняка вертелись картинки из глянцевых журналов. Наряды и отпуска, прелестные штучки, душистые, солнечные деньки.
– Ты же не станешь алкоголичкой, правда? Она рассмеялась.
– Думаю, если и стану, то теперь смогу позволить себе «Приори».
Мы умолкли и продолжили. Я знал, что сделаю со своей долей. Уеду. С меня хватит сорока трех лет серого неба и унылых дней. Один риск порождает другой. Я поеду к голубому небу и позову с собой Дерека. Мы с Розой почти закончили, когда в дверь громко постучали.
– Черт! – Я уронил стопку банкнот. Роза посмотрела на часы.
– Джим, наверное.
– Джим? Роза, Джим – полицейский. Он что, будет смотреть, как мы тут воруем и жульничаем?
– Знаю, но он вызвался забрать меня после распродажи, я растерялась и не сообразила, как от него отделаться. Да к тому же он что-то рано. Я думала, мы успеем закончить до его прихода.