— Идём скорее, это же мой самый любимый суп! Ох, не могу ждать, побежали.
Амелия побежала вперёд, не заметив обеспокоенность матери. И это неудивительно, ведь Лидия, так зовут мать Амелии, с честными светло-серыми глазами, длинными волосами, как у принцессы, одетая в изрядно поношенное золотисто-красное платье, а на ногах одеты старые кожаные ботинки. Лицо и манера общения Лидии казалась всем внушающей доверия, как будто она не могла быть лгуньей или иметь какую-либо отрицательную характеристику.
Они направились к дому, а Лидия всё оглядывалась по сторонам. Все дома или даже лачуги на всём их пути, выглядели полусгнившими, будто вот-вот рухнут. Мать спешно шла за Амелией, боясь потерять дочку из виду. Ведь район, куда зашла Амелия, не славился хорошей репутацией.
А назывался он «Гнилая топь» и не просто так. На улицах этого ужасного места было много куч мусора, помоев, да и труп какого-нибудь нищего можно было найти, но всем было всё равно. Вот случись с тобой что-то, так ни то что помогут, а наоборот добью и оберут до нитки. К тому же, все знают, что стража никогда не появлялась здесь, чтобы не оказаться в окружении бандитов или ещё какой-нибудь канальи.
С тех пор Амелия, боясь расстроить маму, не уходила от дома дальше, чем до лавки с горячим хлебом, находящийся напротив их дома. Уж очень она любила булочки с клубникой, поэтому всегда просилась сходить за хлебом, а мама, в знак доброты, давала ей на один пирожок. Им очень повезло, что лавочник был так близко, ведь весь хлеб раскупали буквально за несколько минут. А всё из-за того, что их город практически не имел территории, где бы крестьяне могли посадить зерно, а там где это получилось, то всё равно его было недостаточно для нужд города.
Дойдя до родного дома, Лидия огляделась, проверяя всё ли хорошо. Снаружи дом был небольшим, деревянным и одноэтажным, как большинство домом в городе. Зайдя внутрь, она первым делом осмотрелась, всё ли на месте. В общей комнате, где они обычно обедали, всё, казалось лежало на своих местах. Хоть комната была и небольшая, но там было всё, что нужно — печь, стол, стулья, чугунный чайник, а пара махровых ковров, горшочки с любимыми цветами Лидии и картина, на который был изображен лесной пейзаж со всем богатством природы; всё это придавало комнате уют. Позже Лидия подошла к комнате Амелии и, приоткрыв дверь, одним глазком заглянула туда. Там, она не увидела ничего особенного, кроме беспорядка и не заправленной кровати. В своей же комнате она сперва заглянула в комод, где под кучей аккуратно сложенной одежды лежали деньги. Лидия всегда любила порядок и чистоту, поэтому, встав, не могла не заправить кровать с утра. И, напоследок, мельком оглянула буфет, что всё ещё был на замке, хотя там не было ничего ценного.
Убедившись, что всё в порядке, Лидия отперла буфет и достала тарелку. С ней она направилась во двор за домом. Там-то она и готовила, когда была её очередь. Так получилось, что за двумя домами закрепили одно место для готовки, но Лидии отчасти повезло, что их соседи — это старенькая пара, к сожалению, у которой сыновья погибли во время войны и теперь некому о них было заботиться. Эта пара бедна и поэтому часто голодала. Лидия не могла на это всё смотреть и стала с ними делить свою пищу. Лидия налила суп, отрезала корочку хлеба слегка подсохшего, но ещё не плесневого и, вернувшись домой, Амелия принялась трапезничать. Лилия же зашла на минуту в свою комнату за купленным ею давеча любимым Амелией клубничным пирожком, а, вернувшись, увидела пустую тарелку и не могла поверить, что она так быстро всё съела. Так они спокойно жили до дня рождения, до которых осталось два месяца.
Наконец прошло два месяца и настал долгожданный день рождения Амелии. День был чрезвычайно светлый и тёплый, несмотря на то, что всю прошлую неделю лил дождь как из ведра, от этого вся грязь на улицах всплыла и потоки грязи и экскрементов уносило в сторону Гнилой топи, а потом из-за солнца же всё зловоние стало вонять ещё хуже. Уж до этого было невозможно находиться в Гнилых топях, а после этого и подавно не зайти было…