— И что теперь? Из-за того, что у тебя проблемы с отцом, должен страдать я? — наконец и я начал говорить.
— Нет, нет, это всё в прошлом, — альфа кинулся в мою сторону, падая на колени передо мной, чуть отодвигаюсь от него. — Крис, я так перед тобой виноват. Прости меня. Я сказал отцу, что мой истинный омега — парень, а он сказал, что лишит меня наследства, если я вступлю с тобой в брак.
— Я помню, ты рассказывал об этом, — вяло произношу.
— Но нам теперь нечего его бояться. Контрольный пакет акций принадлежит мне.
— Нам? С чего ты взял, что я буду с тобой? Ты мне не нужен ни с деньгами, ни без них, — удивлённо смотрю на Джеймса.
— Крис, ты же мечтал встретить истинного.
— Да, мечтал, но я мечтал о том, что он защитит меня от тебя! — как можно жёстко произношу.
Глава 21
— Пойдём в дом, хватит сидеть на холодной земле. Там и поговорим.
Джеймс встаёт и протягивает мне руку, игнорирую её, самостоятельно поднимаюсь. Меня чуть ведёт, я спотыкаюсь, альфа тут же меня подхватывает.
— Убери свои руки, — отталкиваю мужчину от себя.
Направляемся в сторону дома. Иду слегка покачиваясь, слабость во всём теле, метка пульсирует болью. Интересно, так будет всегда?
— Поставь мне метку, тебе сразу станет легче, — альфа идёт рядом со мной.
Перевожу удивлённый взгляд на альфу.
— Ты серьёзно думаешь, что я по доброй воле поставлю тебе ответную метку?
— Да, думаю. Даже если не хочешь по доброй воле, так природа всё равно возьмёт своё. Тебе тяжело будет. Моя метка будет болеть, пока ты не поставишь мне ответную.
— Значит, я буду мучиться, но метку тебе всё равно не поставлю. Насколько я знаю, ты тоже будешь мучиться.
— Да, буду, но ты будешь сильнее, потому что не хочешь признать, что мы пара.
— Как обычно, — пожимаю плечами, — мне достаётся всё самое интересное. И где в жизни справедливость?!
Оставшуюся часть дороги мы идём молча и очень медленно: слабость и боль в области поясницы сказывались. Сегодня утром, когда выбегал из дома, даже не чувствовал, что у меня что-то болит кроме укуса, но, видимо, этой пробежкой я растревожил растянутые мышцы.
С горем пополам доходим до дома. Внутри тепло и уютно. Разуваюсь, прохожу и опускаюсь на диван. Хочется прилечь и уснуть.
Джеймс подошёл ко мне и опустился рядом со мной на колени. Молча снял с меня шерстяные носки и надел мягкие, плюшевые тапочки. В них стало ещё теплее. На улице я и не замечал, как сильно замёрз.
— Так-то лучше.
Джей удовлетворённо качнул головой и отошёл от меня, а я сильнее укутался в плед, с которым пришёл с улицы, и пока не хотел с ним расставаться.
Слышу хлопок двери. Оборачиваюсь — Джеймс вышел на улицу. Тем лучше. Не хочу, чтобы он был рядом ни сейчас, ни когда-либо вообще. Веки сами собой смыкаются, совсем меня вымотали события этого дня.
Кажется, я ненадолго задремал, потому что вздрогнул, когда опять хлопнула входная дверь. Джеймс вернулся. Он прошёл к камину и стал его растапливать. Хорошо, что в мою сторону он даже не смотрел. В камине весело затрещал огонь, ещё больше согревая меня. С ногами забираюсь на диван и, удобно устроившись в подушках, смотрю на пламя.
Альфа уходит на кухню и возвращается с двумя дымящимися кружками, одну из которых протягивает мне.
— Держи, хотя тебе сейчас не помешал бы чай с ромашкой, но здесь такого нет.
Беру в руки кружку с горячим какао и зефирками, которые медленно таяли в объятиях сладкого напитка. Делаю глоток — обжигающе горячий, но тем не менее очень вкусный. Удивительно, что у такого человека, как Джеймс, есть скрытые таланты: вкусно готовить завтраки и какао.
Альфа садится на диван рядом со мной и делает глоток из своей кружки. Заинтересованно гляжу, что же у него в кружке — и, похоже, это тоже какао.
— Что? — Джеймс удивленно смотрит на меня.
— Не думал, что ты тоже можешь пить какао.
— Это почему? Я же тоже человек.
— В это сложно поверить. И ты не ассоциируешься у меня с какао. Скорее, с черным кофе и крепким виски.
Альфа засмеялся, откидывая голову назад. Я невольно засмотрелся на него: а ему, оказывается, идёт улыбка. Вот же… Это всё метка! Это из-за неё я сейчас любуюсь этим мужчиной, хотя должен презирать. Надеюсь, он не заметил, как я на него только что смотрел.
— Да, ты прав, в основном я пью чёрный кофе и виски, но это не отменяет того, что я могу выпить кружку какао, сидя у камина в приятной компании, и тем более он у меня без зефира.
— Даже без зефира — это странно, я бы меньше удивился, если бы у тебя был чай с ромашкой.
— Прости, о нём я не подумал, а вот о том, что ты любишь какао, подумал.
— То есть ты его специально для меня купил?
— Да, ещё когда сюда приглашал.
На этом момент Джеймс резко замолчал, а я моментально поник. Даже если я всё-таки решусь быть с этим альфой, любой отказ с моей стороны — и он опять будет злой и агрессивный, поэтому я ещё больше убедился в том, что поступаю правильно и нам с Джеймсом не быть никогда вместе.
— Я домой хочу. Отвези меня обратно, или ты собираешься всю жизнь держать меня здесь? — стараюсь, чтобы голос звучал твёрдо и убедительно.
— Нет, не собираюсь. Я надеюсь на твоё благоразумие и на то, что ты всё-таки согласишься быть рядом со своим Истинным по доброй воле.
— Надо было об этом думать до того, как бить и насиловать.
— Я бы и рад сказать, что это звериная натура во мне говорила, но я прежде всего человек и должен уметь себя сдерживать.
— Хорошо, что ты это понимаешь, но я не намерен менять своего решения, и я хочу домой.
Альфа согласился отвезти меня домой безо всяких пререканий, хотя я их ждал. Едем с Джеймсом уже довольно долго. Молчим. Я скрестил руки на груди. Сижу, дуюсь, смотрю в окно. Столько эмоций и не высказанных обид сейчас кипит во мне! Неожиданно боль прошивает позвоночник, морщусь и прикасаюсь пальцами к повязке. Чёртова метка! Болит.
— Поставь мне ответную метку, тебе сразу легче станет, — Джеймс об этом мне уже не первый раз говорит.
— Нет. Не поставлю. Ходи немеченый.
Опять принимаю защитную позу, скрещиваю руки на груди.
— Что ты такой упрямый? Мы же Истинные.
— Лучше бы ты об этом раньше думал, до того как насиловал, а не после, — поворачиваюсь в сторону альфы и, насколько это было возможно, грозно сверкаю глазами из-под опущенной чёлки.
— Всё равно поставишь. Только зря мучаешься.
— Не поставлю, — показываю язык, Джеймс как раз посмотрел на меня.
Альфа закатывает глаза, но, что самое удивительное, не злится и переводит взгляд опять на дорогу.
Подъезжаем к моему подъезду.
— Может, лучше поедем ко мне?
Джеймс наклоняется всем телом ко мне и играет бровями. Не понимаю, на что он рассчитывает?! Хмыкаю, выпрямив спину и подняв повыше подбородок, гордо выхожу из машины, при этом громко хлопнув дверью.
Поднимаюсь на свой этаж, рыскаю в своей сумке, с трудом нахожу ключ (уже испугался, что потерял его где-нибудь). Захожу внутрь — дом, милый дом (ну, насколько он успел стать мне милым за такой короткий срок). Здесь тихо и спокойно, всё так, как я и оставил, когда уходил в пятницу утром на работу. Разуваюсь и не включая свет подхожу к окну: хорошо, что окна у меня выходят во двор. Из-за шторы выглядываю на улицу. Джеймс стоит в своём дорогом чёрном пальто, подняв воротник и прислонившись к машине, курит.
Надеюсь, меня здесь не видно, шестой этаж всё-таки. Странное чувство: с одной стороны, хочу, чтобы он ушёл, с другой — хочу, чтобы он остался и поднялся ко мне. Вздыхаю. Это всё из-за метки. Разве я о таком мечтал? Нет, конечно. А теперь я буду мучиться и страдать, как и раньше, но теперь у меня даже надежду отобрали на перемены к лучшему.
Хотя, может, если я всё-таки смирюсь и поставлю ответную метку Джеймсу, у нас с ним будет всё хорошо? А может и не будет. Опять сомнения и пустые переживания. Надо бы простить и забыть, но как это сделать — не понятно.