- Во-первых, я увидел точку синего цвета у его верхней губы, ближе к носу, похожую на татуировку.
- И что она обозначает?- спросил Зотов. – Честно говоря, я в этих вопросах дилетант.
- Это всего лишь точка. Если коротко, обозначает – обиженка. Её наносят или насильно, или обманным путём, или в бессознательном состоянии. Владелец этой точки может и не подозревать о её существовании. Мало ли от чего она могла образоваться.
- Меня интересуют его связи,- сказал Зотов.
- Поддерживал он отношения с Хорохординым, - ответил Зиновьев.
- И что он может собой представлять?- поинтересовался Зотов.
- Убийца. Но колхозник колхозником. Простой, как пятикопеечная монета.
- А специальность, какая у Уразова?- продолжал допытываться Зотов.
- Никакой. У него же один маршрут: тюрьма-воля-тюрьма.
- А у Хорохордина?
- О! Это электрик от Бога и мастер по ремонту телевизоров и прочей бытовой техники. Он из хлама, как говорят, мог сосульку сделать.
- А сейчас, где Хорохордин?
- Освободился. Он, кстати из ваших краёв.
- Откуда конкретно, можно узнать?
- Сейчас попрошу посмотреть банк данных.
С этими словами он набрал номер телефона. Уже через несколько минут в комнату постучали. Вошла сотрудница с отпечатанным листком бумаги.
- Ну, вот, - посмотрев на машинописный текст, сказал Зиновьев,- Хорохордин Вадим Петрович, деревня Апреловка Кедроградской области.
- Это пригород Кедрограда,- пояснил Зотов и спросил: - Как думаете, мог ли он совершить это преступление?
- Зная Хорохордина, сомневаюсь,- ответил Зиновьев.
- Что ж, выяснил я, кажется, все,- стал прощаться Зотов. - Спасибо за информацию! Мне пора.
Зиновьев его остановил:
- Должен тебе сказать, что не ты первый интересуешься Уразовым.
- И у кого был интерес?
- У сыщика из линейного отдела станции Кедроград.
- Когда это было?
- Месяца три-четыре назад.
- Фамилию вспомнить сможете?
- Что-то связанное с холодом.
Зотов начал перечислять созвучные с холодом фамилии: Морозов, Мерзликин, Холодилов, Стужа, Зимин, Снегов, Ледяной, Пурга. Но Зиновьев каждый раз отрицательно мотал головой.
- Ладно,- сказал Зотов. – Данные о том, где он работает, есть. Остальное – дело техники. Лучше скажи, чем он интересовался?
- Тем же, что и ты. Я и рассказал всё, что знал.
- Я очень признателен, Станислав Игоревич, - обратился Зотов к Зиновьеву,- за полученную ценную информацию.
- Честно, говоря, не за что,- ответил Зиновьев. – Каждый на своём участке делает нужное дело. Приятно было пообщаться. Чувствуется в тебе профессионал. А для настоящего профессионала что важно? Постоянно совершенствоваться. Как память о нашей встрече хочу тебе сделать подарок. Он необычный. Но в твоей работе пригодиться. С этими словами Зиновьев протянул Зотову небольшого формата книжку. Зотов взял её в руки. «Пенитенциарная социология: татуировки, жаргон, жесты»,- прочитал он.
- Спасибо! – сказал Сергей Викторович. Постараюсь использовать её в своей работе.
Пожав Зиновьеву руку, Зотов покинул пределы ИТК. По пути зашёл до коллег из уголовного розыска, поблагодарил ещё раз за помощь и отправился на вокзал. Уже сидя в поезде, он думал о том, сколько же нужно знать, чтобы получить исчерпывающую информацию о человеке. Оказывается, многое может рассказать даже обыкновенная татуировка на теле. У Уразова – целая картинная галерея. И по ней можно было проследить всю его непутёвую жизнь. А они пренебрегли этим. Голова не сообразила – теперь ноги страдают. Как же права народная мудрость: век живи – век учись.
- Так, говоришь, Уразов был из обиженных и трусоват? Это о многом говорит,- сказал Пархоменко, когда Зотов доложил ему результаты своей поездки в Белозёрск. – Вот только ответ на вопрос об исполнителях этого преступления и палачах Уразова эта информация не даёт.
- Но приближает нас к ответу,- дополнил Зотов. – Хотя и не так быстро, как нам бы хотелось.
- Тут ты прав. Будешь собирать информацию на Хорохордина. Хочу тебе сказать: фамилия опера, приезжавшего в Белозёрскую ИТК – Ознобишин. Это я установил, пока ты на командировочных харчах отъедался. И, тем не менее, теперь корю себя: плохо поработал. Видимо, старею. Исходя из полученной тобой информации, нужно было поинтересоваться, по каким делам в последние годы занимался Ознобишин. А я чересчур поосторожничал. Боялся, как бы утечки информации не произошло. В бухгалтерии линейного отдела наверняка хранится командировочное удостоверение и основание направления в командировку Ознобишина. Видимо, есть и дело, в котором содержится информация: как, в связи с чем, он направлялся в командировку? Твоя задача после того, как встретишься и поговоришь с Хорохординым, через паспортный стол установить место жительства Ознобишина. Потом под предлогом проверки паспортного режима пройтись по квартирам жильцов и путём разведывательного опроса, не выдавая свой интерес к персоне Ознобишина, собрать на него все установочные данные и всё что его касается. Под этим же предлогом загляни и в квартиру, в которой жил Ознобишин. Выясни, кто там теперь хозяин. Надеюсь, понимаешь, что чем больше данных соберёшь, тем лучше. А мне придётся поехать к начальнику линейного отдела милиции майору Скороходову.
Из приёмной секретарь сообщила своему шефу - начальнику линейного отдела милиции майору Скороходову, что в ожидании приёма по срочному делу находится майор Пархоменко.
- Так чего же он там скромничает, пусть заходит, - ответил Скороходов.
Пархоменко вошёл, осмотрелся. Ничего необычного. Такие же, как и у его непосредственного начальника, видавшие виды обои, стол и стулья, на которых сидели сотни, а может тысячи потерпевших, заявителей, а чаще всего те, кого приводили за различные правонарушения. Правда, в кабинете Скороходова имелся холодильник. Майор попросил секретаря приготовить чаю. Достал из холодильника запотевшую бутылку коньяка и рюмки из дряхлого на вид шкафа. Поставил начатую коробку шоколадных конфет.
- Первым делом, первым делом о работе. Ну а рюмочка? А рюмочка потом,- перефразировал известную песню Пархоменко.
- О работе, так о работе,- согласился Скороходов.
- Тогда сразу быка за рога,- начал Григорий Маркович. - Вам фамилия Ознобишин что-нибудь говорит?
- Речь идёт о моём бывшем работнике?- спросил Скороходов.
- О нём.
- Что я могу сказать? Откровенно говоря, скользкий, как угорь, и нечистоплотный. Как оперативный работник – никакой. Мог наплести семь вёрст до небес. Начинаешь отрабатывать информацию – пустышка.
- А что это за история с его командировкой в Белозёрск?
- Влетел в кабинет с горящими глазами. Есть, мол, информация по разбойному нападению на пассажира. Но нужна командировка в город Белозерск. Я попросил эту информацию изложить на бумаге. Он и изложил.
- Если можно, подробности разбойного нападения и данные о пассажире.
- Пассажирки, - уточнил Скороходов. Напал на неё на железнодорожных путях худой высокий мужчина, приставил нож к горлу и сказал: «Пикнешь – зарежу!». Рванул из рук сумочку и убежал. Висит теперь это дело глухарём. Боюсь, вечным.
- Информацию Ознобишин изложил в устной форме или письменно.
- Конечно письменно, иначе на каком бы основании, я его послал в командировку.
- И что там было?
- Да вроде, как ему шепнул некий «Д» о том, кто совершил этот разбой. Я и спросил: как бы с этим «Д» встретиться? А он отвечает, что «Д» просит его фамилию не называть и встречаться ни с кем, кроме Ознобишина, не желает.
- А от этого «Д» ещё какие-нибудь информации о лицах совершивших преступления поступала?
- Была одна. Бомжиха, на вокзале у пассажира чемодану ноги приделала. Информацию о том, кто совершил эту кражу, со слов Ознобишина, дал «Д». Так ли это, сказать не могу.
- Ещё один вопрос: к кому должен был ехать в Белозёрскую ИТК Ознобишин?