- Может Коле, что-то понадобилось?
- Были тут такие разговоры. Но я в это не верю. Да и многие тоже.
- А дети у Марины Николаевны были?
- Дочь. Замуж вышла где-то не в наших краях. И потерялась. Так-то вот. Одна беда не ходит, нет.- А вы, извиняюсь, откуда будете?
- Из Залесска,- сочинил Остроумов.
- Считай соседи. Есть там пошивочное ателье. И мастера есть. Только, видимо, душу в работу не вкладывают. А без души самый дорогой материал не смотрится. Видимо, поэтому многие и предпочитали обращаться к Сазоновой.
- Вот и мне посоветовали,- воспользовавшись ситуацией, сказал Остроумов. - Не повезло. Придётся назад ни с чем возвращаться.
- Это так,- согласился мужик. Планы построишь, а какая-нибудь закавыка – и всё насмарку. Ладно. Пойду. Извиняюсь, ещё одну сигаретку не одолжите?
Остроумов уважил.
Мужичок ушёл, а лейтенант продолжал стоять в раздумье: вряд ли он добудет больше того, что ему рассказал случайный словоохотливый мужик.
Вскоре подошёл автобус на Залесск. А ещё через полчаса Остроумов уже подходил к зданию районного отдела милиции.
Войдя в здание Залесского РОВД, лейтенант Остроумов спросил дежурного:
- Где мне найти начальника уголовного розыска капитана Петракова?
Человек в погонах старшего сержанта, углубившись в какой- то журнал, молча, поднял руку с указательным пальцем к верху, продолжая изучать записи. Остроумов, по скрипучей деревянной лестнице, поднялся на второй этаж. Прошёлся вдоль многочисленных кабинетов, и остановился у одной из дверей с надписью: «Начальник ОУР». Постучал.
- Войдите!- донеслось до него из-за закрытой двери. Увидев посетителя, сидящий за столом худощавый человек, лет тридцати пяти, жестом руки предложил сесть, а сам продолжил чтение какой-то бумаги.
«Немые они тут все, что ли?»- подумал Остроумов.
Оглядел кабинет. Ничего примечательного. Висевшая на стене карта района была утыкана разноцветными флажками. «Преступления по видам и местам совершения»,- отметил про себя. Интересно, есть ли флажок на том участке, где была смертельно травмирована Сазонова?». Посмотрел на хозяина кабинета. Тот по-прежнему был углублён в бумажку. По выражению его лица и беззвучно шевелящимся губам можно было прочитать всё, что он думает об авторе. Наконец Петраков оторвался от бумажки, посмотрел на посетителя и сказал:
- Я вас слушаю.
Лейтенант назвал, кто он и откуда.
- Соседи значит,- подытожил хозяин кабинета. - У вас там тоже такие писатели есть?- спросил, указывая на отложенную бумажку.
Остроумов хотя и не знал содержания написанного, но предполагал чисто интуитивно, что было причиной интенсивного шевеления губами. Поэтому ответил неопределённо:
- Встречаются.
- Нет!- не согласился Петраков. Такой, как этот экземпляр, наверно, единственный на всю Россию.
- В чём же его своеобразие?- поинтересовался лейтенант.
- А вот прочитай!
С этими словами Петраков взял в руки тетрадный листок и подал гостю.
Остроумов взял его в руки. Содержание рукописного текста, написанного красивым каллиграфическим почерком, сводилось к тому, что у гражданки Селедцовой соседские коты испоганили грядку, ночами устраивают концерты и не дают спать. Мер к ним соседи не принимают и милиция тоже.
Остроумов ещё не дочитал текст, а у начальника уголовного розыска нетерпёж: узнать мнение гостя.
- Ну, как?- спросил он.
- Жалоба трудящихся,- дипломатично ответил Остроумов.
Петраков так и не понял, что этим хотел сказать гость. Поэтому продолжил:
- Вот из-за таких «жалоб трудящихся» я бросаю всё и занимаюсь котами. Эта жалобщица уже во всех ветвях власти города побывала. А я для чего здесь поставлен? Предотвращать, а если уж случилось, вычислять воров, грабителей и прочую нечисть. А я котами занимаюсь. После этих «жалоб трудящихся» комиссия приехала: на вшивость меня проверять.
- Наверно, не только из-за жалобы старушки?
- Безусловно. Ну, есть у меня недостатки в работе. А у кого их нет? Развелось этих проверяющих больше чем работающих. Так и сказал на одном из совещаний. И попал в немилость.
- И чем же история с котами закончилась?- полюбопытствовал Остроумов.
- Послал участкового разбираться. И что ты думаешь? Эта бабулька, насадила в огороде валерьянки, вот коты каждую ночь и сходили с ума.
- Почерк уж больно выработанный: на бабушку не похоже,- засомневался лейтенант, продолжая рассматривать текст.
- Это ты правильно заметил. Есть тут один «грамотей». Юристконсулом себя называет. Так и подписывается под каждой жалобой: юристконсул Головлёв.
- А что это за должность такая? Вроде, как юрист по дипломатической линии…
- Ага, дипломат, - язвительно заметил Петраков. Там такой бугай. Из института физкультуры вытурили за неуспеваемость, так его подобрал один наш местный предприниматель для выбивания долгов, но для ширмы и престижа ввёл должность юрисконсульта. Ну, а поскольку такой же грамотей, как и этот спортсмен, то на двери присобачили табличку: юристконсул Головлёв Василий Иванович. И нет теперь нам покоя от этого «юристконсула».
- А бабушка эта к нему, как на приём попала?- поинтересовался Остроумов.
- Господи! Какой там приём? Курьером она у этого предпринимателя работает. Была бы она из простого народа, над её заявлением бы попросту посмеялись. Но она оказалась дальней родственницей какого-то большого начальника из области. Такие вот дела… Ладно.- Ты к нам по какому вопросу?
Остроумов коротко изложил то, ради чего приехал.
- Есть у нас такой висяк,- сказал Петраков. - Следователь Перелыгина занималась. Но теперь она в декретном отпуске.
- Мне бы дело посмотреть.
- Никак ваши у нас набедокурили?- сощурив глаза, спросил начальник уголовного розыска.
- Возможно,- уклончиво ответил Остроумов. Отрабатываем, как одну из версий, но по другому делу.
- Де-ла!,- растягивая слово, сказал хозяин кабинета,- мало у нас своих забот, так теперь нам добрые люди, наши соседушки, свинью подсунули: было у нас дорожное со смертельным исходом, теперь - умышленное убийство. Час от часу не легче. У вас там хоть что-нибудь наклёвывается? А то повесите на наш отдел мокруху и – поминай, как звали.
- О мокрухе я речи не вёл,- сказал лейтенант.
- Козе понятно. Только, исходя из изложенного, её уши настолько явственно торчат, что не увидит их разве что слепой. Впрочем, чего уж тут собачиться. Соседи всё же. Какой-нибудь наш злодей на вашей территории тоже может дел натворить. Скажу тебе честно: информации в деле не много. Добыли всё что смогли. Изъята одежда потерпевшей с частицами краски. Есть свидетель, который запомнил последнюю цифру номера автомобиля. Уверяет, что там была единичка. Модели не знает. В марках автомобилей наш свидетель не силён.
- А что это за история связанная с квартирой потерпевшей?
- И откуда уши растут?
- Из деревни, где жила Сазонова.
- Там наговорят. Всё это на уровне слухов. Никаких официальных заявлений по этому поводу к нам не поступало. А коль нет заявления, нет и проблемы.
- А вдруг, дорожное происшествие и последующее проникновение в квартиру как-то взаимосвязаны между собой?
- Я ещё раз говорю: официальных данных о проникновении в квартиру Сазоновой не было. А коль не было, зачем раздувать из мухи слона и искать себе работу? Её у нас и так невпроворот. Вот поработаешь с меня, тогда на некоторые вещи будешь смотреть совершенно другими глазами.
Остроумов не стал перечить. Углубился в материалы дела. И через некоторое время спросил:
- А вот Сазонова, куда так торопилась? На улице мороз. А она без головного убора, в одном платье и сапогах на босу ногу. Такое впечатление, будто какую-то очень важную информацию получила и бежала, чтобы не опоздать…