А уж там, на местном рынке, хозяйничала Валентина Петровна. Предпринимательская жилка, видимо, была у неё в крови. Очень скоро нашла общий язык с местными бомжами, которые тоже жили за счёт даров леса, и те, оптом за полцены, сдавали ей результаты своего промысла. Потом настала пора грибов: белых и лисичек. А уж когда созрели сибирские семечки - кедровые орехи, деньги пошли ручейком. Кедровый промысел тяжёлый: семь потов выйдет, прежде чем получишь желанные орешки. А наши «герои» были не теми людьми, кто горбатится ради хлеба насущного. Поэтому в лесу вскоре появилась бригада очень строгих «лесников» болеющих за национальное богатство - лес и всё, что в нём водится. Где с помощью шантажа, а где и угроз с применением «штрафных санкций», часть добытого урожая стала оседать у «строгих лесников».
Но кедровая страда закончилась, нужно было думать о новом промысле. Заинтересовались некоторыми предпринимателями. Особенно теми, кто был не в ладах с законом: занижал прибыль, уходил от части налогов. Но, собрав несколько раз поборы, поняли, что дело это опасное. Люди они приметные: чуть что – и на их след выйдут муравьеды. Необходимо было другим способом зарабатывать на жизнь. Сошлись на давно опробованном способе, в котором они были профессионалы - воровстве. Времени уже прошло достаточно. Никто из них нигде не засветился. Определились, что похищенное будут увозить к матери Гномика. А уж она на базаре в Зеленогорске найдёт покупателей. Благо теперь на любой улице можно разложить товар, и торгуй – не хочу. Но, в Зеленогорске воровать нельзя. Здесь удобно только продавать. Нужно оседлать ближайший к Зеленогорску город. Однако для такого дела нужен надёжный информатор. Если уж воровать, так с уверенностью, что в квартире есть чем поживиться. Вскоре эта проблема была решена.
Начиная с мая 1992 года, город Кедроград захлестнула волна странных краж. Выехав на место происшествия, оперативная группа, как правило, фиксировала одно и то же: запоры на дверях не нарушены, следы взломов отсутствуют, окна закрыты, кроме форточек, а дорогостоящие носильные вещи из квартиры исчезли. Причём экспроприация происходила с такой аккуратностью, что сразу пропажу хозяева не замечали. Можно было предполагать, что вор или воры пролазили через открытые форточки. Но тут было одно «но»: все кражи были совершены из квартир, расположенных на пятых этажах. Невероятным казалось то, как туда мог забраться фортач. Да и зачем так высоко? На вторых и третьих этажах они открыты тоже. Словом, вопрос о том, как воры проникали в квартиры, оставался открытым.
Анна Брусилова, жена инженера оборонного предприятия, женщина бальзаковского возраста, любила чистоту и уют. Вот и сегодня она наводила порядок в своём гнёздышке. И ворчала на мужа: слишком много курит.
Муж Анны, Василий Станиславович, был старше жены на пять лет и, можно сказать, одной ногой уже стоял на пенсии. Оставались сущие формальности.
Чтобы не слушать ворчанье жены, вышел на балкон. Закурил. Хотя сердце пошаливало, эту вредную привычку никак бросить не мог. Посидел, подымил сигаретой и окинул хозяйским взглядом перила ограждения. «Краска потускнела,- отметил он про себя,- надо бы подновить». Так, на всякий случай, посмотрел на стену, потом на ящики со старыми предметами домашней обстановки, аккуратно сложенные один на один в углу балкона и накрытые клеенкой. И удивился: на клеенке находился чёткий отпечаток обуви. Как и, главное, зачем и кому нужно было залезать на эти ящики? Было такое впечатление, что кто-то сверху спускался на его балкон или, наоборот, поднимался. Но дом пятиэтажный, а его квартира на пятом этаже. Соседние балконы на значительном расстоянии: не запрыгнешь.
- Аннушка! – позвал он жену. – Откуда это?- указал он на след.
- Ты же тут хозяйничаешь. Вот и наследил.
- Я в тапочках хозяйничаю, а здесь след от кед. Да и размер не мой, маленький: на детский похож.
- Странно,- сказала жена,- ничего, Вася, не пойму. Кто же тогда на балконе наследил? Ты в квартире смотрел? Всё цело?
- А куда что могло деться. Двери не взламывались. Да и обстановка в квартире вроде осталась прежней.
- Всё тебе «вроде». А ну пошли смотреть!
Открыла шифоньер.
- Боже! Моя мутоновая шубка! Где она?
- Аннушка, подожди ты причитать! Куда она денется? Найдётся.
Однако шубки в квартире не оказалось. Потом обнаружили пропажу золотых украшений и мехового пальто.
- Это что же получается: воры спустились сверху на наш балкон, потом через форточку залезли в нашу квартиру? – сделала вывод жена.
- И таким же путём, но уже с вещами, возвратились обратно на крышу,- дополнил муж.
Вышли на лестничную площадку. Посмотрели на люк, ведущий на чердак. Там висел амбарный замок.
- Вася, звони в милицию!- приказала жена.
На место выехал сам начальник уголовного розыска майор Пархоменко. Осмотрел след, наказав ничего не трогать до приезда криминалиста. Потом по лестнице поднялся к крышке люка, закрывающей вход на чердак. Похоже, что люк давно не открывался. Об этом свидетельствовал слой пыли и на люке, и на самом замке. И всё же майор решил подстраховаться: осмотрел замок. Он был в положении «закрыто». Осмотрел пробой. Следов, что его извлекали, и таким образом открывали люк, не было: пробой сидел в своих гнёздах намертво. Решил проверить соседние подъезды. И в одном из них его ждал сюрприз: замок хотя и был в положении «закрыто», но пробой свободно вынимался из своего гнезда. Нарушенный слой пыли свидетельствовал о том, что люк чердака недавно открывался.
- Да,- мысленно отметил про себя Пархоменко, - лопухнулись мы,- похоже, тут действовали профессионалы. Оригинально сработали, ничего не скажешь.
Поднялся на чердак. Везде слой пыли. Только на деревянной балке и в чердачном окошечке этот слой нарушен. Причём, в том, которое расположено напротив квартиры Брусиловых. Теперь всё было понятно: воров было не меньше двух. По длинной верёвке, закреплённой к балке, один из них, имеющий маленький рост, спустился на балкон пятого этажа, а уже потом через форточку проник в квартиру. И таким же путём, при помощи подельника или подельников, возвратился с ворованным на чердак. Пархоменко знал, что такой же способ проникновения в квартиры был и в четырёх других домах. Начальник уголовного розыска решил зайти сам лично к жильцам нескольких квартир. Спрашивал на предмет того, был ли кто из милиции и чем интересовался. Женщина из пятьдесят третьей квартиры сказала:
- У меня никого не было. А в соседней, 54-ой какой-то парень в гражданском был. Сказали, вроде, участковый. Расспрашивал о посторонних, которые могли появиться в подъезде. А сейчас такое время – не знаешь что сказать. «Ходют тут и ходют всякие. То книжку церковную предлагают, то ещё что-то. Недавно какие-то женщины постучали, спрашивают: «Как, по моему мнению, можно одолеть преступность»?
- И что вы им сказали?
- Что? У меня бы об этом ещё голова болела. Пенсию бы повысили. Не живу, а существую. Да подъезд отремонтировали. А то срам божий – стыдно зайти!
- Так, значит, кроме как с церковными книжками и тех двоих больше никого не видели?- решил ещё раз уточнить майор.
- Ну, почему же? Двое из ЖКО приходили. На чердак лазили. Говорили, что поступила жалоба на то, что крыша течёт. Вот думаю, наконец-то за дом возьмутся. Но потом поспрашивала у соседей, оказалось, что никто их не вызывал. Да и крыша у нас не течёт. А тут слышу, говорят, что в соседнем подъезде квартиру обчистили. Вот и гадай: то ли это те, что в церковников рядятся, то ли те, что озабочены состоянием преступности, то ли из ЖКО…
- Спасибо Нина Ильинична за ценную информацию. Вы нам очень помогли.
Спускаясь вниз по лестнице, Пархоменко переваривал услышанное. «Плохо работаем»,- поставил он диагноз. Нет бы, остановиться, поговорить с жильцами по душам. Так нет, торопимся и упускаем важные детали. Нужен «разбор полётов» с оперативным составом.