- Зачем же ходил?
- Давно не видел.
- В милицию обращался?
- Я? В милицию? Ха-ха-ха! Он мне всё же родственник.
- Ты хоть сдачу ему дал?
- Приложился один раз. Теперь его глаз тоже светит, только - левый. Ха-ха-ха!
- Наверно, сильно приложился, коль в милицию сигнал поступил.
- Скажешь, «поступил». Котелок у него не варит.
- Соседи накатали.
- Не было там, в натуре, никаких соседей.
- Но кто-то кроме тебя с родственником был?
- Мать его. Но какой она свидетель? Тетеря глухая.
- Но не слепая же?
- Вот старая карга! Значит, руки веером и раззвонила всем. Постойте!- вдруг спохватился Хохотунчик,- так вы что, оттуда? А я, дурак, распинаюсь. Вот так влип! Ха-ха-ха!
- Это ты правильно подметил,- сказал Баталов. – Придётся пройтись со мной.
- А зачем?
- Раз есть сигнал, значит, должно быть и реагирование. Такой порядок, - ответил капитан.
- Блин, дожили! Из-за какого то фонаря… Он-то меня первый ударил.
- Мы люди подневольные. Нам дали указание, мы под козырёк – и исполняем.
- Так мне что, совсем или как?
- Объяснение нужно взять, а там видно будет.
- А здесь?
- Не та обстановка. Тут ты хозяин. А там - я буду.
- А Виталика тоже приглашать будете?
- Конечно,- сказал капитан. Он уже сориентировался: Виталик это тот, что был с Хохотунчиком в деревне Мальцево. – Будем идти, по пути и зайдём.
До городского отдела милиции добрались без приключений.
- Ипатов!- воскликнул дежурный, когда они проходили мимо дежурной части. – Опять? Потом, увидев под глазом фингал, спросил: - Кто это тебя так?
- Бандитский кулак,- ответил Хохотунчик и рассмеялся громко, раскатисто.
В кабинете, куда зашли Баталов с Хохотунчиком и Виталиком, было накурено и душно. Виталик несмело топтался у порога, а Хохотунчик без приглашения бухнулся на стул, наглый и самоуверенный. Баталов попросил Виталика подождать в коридоре.
- С чего начнём, гражданин начальник?- спросил Ипатов.
- С начала,- ответил капитан.
- Ну, подрался. И все дела…
- Так это ты с конца начал. А мне нужно, как ты приехал к родственникам, когда, зачем, где ночью шарашился? Где взял спиртное? На какие шиши? Ты ведь, насколько я располагаю информацией, не работаешь?
- Что-то я не пойму: забрали вроде за драку, а теперь мне ещё что-то шьёте, гражданин начальник?
- А что это ты зарядил «гражданин начальник» да «гражданин начальник», как - будто уже на четвёртую ходку к хозяину собрался?
- Уже и о моих ходках знаете.
- Ты же сам об этом сказал.
- Я!? – изумился Ипатов.
- А то кто же. Ты же рубашку нараспашку и свою худую грудь сейчас показываешь, а на ней церквушка с тремя куполами. Сам ведь метку поставил. А теперь удивляешься. Так что сознавайся в грехах своих тяжких.
- Грех один: подрался. Но об этом я всё рассказал.
- А подельник подтвердит это?
- Что он может подтвердить? Спал в это время.
- Так это во время драки, а в остальные часы?
- Остальные? Сели на поезд и уехали в Кузню.
- Ночью?
- Такое расписание поезда.
- Хорошо. Сейчас я тебя отведу в дежурную часть, а сам с Виталиком поговорю.
- И долго мне там париться?- спросил Ипатов.
- А что ты так переживаешь? Если говоришь правду, Виталик твои слова подтвердит. А если расскажет, что происходило до драки и всё подтвердится, тогда – на нары. А как ты хотел? Не хотел маму слушать – будешь баланду кушать.
Виталик, очутившись в кабинете, выглядел растерянно. Чувствовалось, что в милиции он впервые.
- Как настроение?- первое, что спросил у него капитан.
Подросток молчал.
- Маме о своих похождениях рассказал?
- Угу,- ответил Виталик и опустил глаза.
- Теперь я тебя хочу послушать. Только не то, что ты маме рассказал, а то, что не рассказал. Договорились?
- А Ипатов уже рассказал?
- В соседней комнате с ним беседуют. На зубы он тебе не жаловался?
- Нет.
- Мне жаловался. Говорит мочи нет, так болят.
- А что с ними?
- Не бережёт их: бутылки, консервы зубами открывает. Замечал за ним такое?
Виталик отрицательно замотал головой.
- Ну, как же! А баночку горошка в магазине? В том, где вы вместе были ночью. Маме о своих впечатлениях от поездки всё рассказал, а об эпизоде с магазином постеснялся? А ведь уже не маленький, понимаешь, что можно делать, а чего нельзя. Писать, надеюсь, умеешь. Вот сейчас придёт инспектор детской комнаты, и ты в её присутствии всё изложишь на бумаге. Я буду сидеть рядом и слушать. Потом, в случае чистосердечного признания, тебя отвезут к маме, и ты дополнишь то, о чём умолчал. Наберись мужества и расскажи, чтобы за тебя не рассказывал инспектор детской комнаты милиции. Надеюсь, договорились?
Доставленный в кабинет Ипатов, сникшим не выглядел.
- Время у тебя подумать было, - начал Баталов. – Так что я внимательно слушаю.
- Подрался. Это признаю. А больше ничего такого за собой не припомню.
- Неужели «Зубровка» всю память отшибла?
- Это Виталик вам сказал? Может, он и пил. А я спал. Если бы там был, следы свои оставил. А моих следов найти там не могли?
- «Там» это где?
- Да в магазине.
- А откуда тебе о магазине известно? Я ведь об этом тебе ничего не говорил.
Ипатов на некоторое время растерялся, но потом сориентировался.
- Виталик рассказывал.
- Когда?
- А как только приехали в Новокузнецк.
- А ему о краже, откуда известно?
- Не знаю.
- И что же он рассказывал?
- Что магазин обворовали.
- Кто?
- Об этом он ничего не говорил.
- Да, Ипатов. Совсем ты заврался. Кража из магазина была в ту же ночь, в которую вы уехали из деревни. Поэтому о краже из магазина ни от кого Виталик узнать не мог. Просто он там был, вместе с тобой и распивал «Зубровку». А закусывали шоколадками.
- Я уже сказал, меня там не было. Моих следов там нет.
- Ну почему же? Нашли. На баночке с горошком. Правда, то ли зубы у тебя хреновые, то ли корпус баночки оказался дубовый. В смысле, крепкий. Не осилил. Но следы от своих зубов на баночке оставил. Да и до шоколадок так пристрастился, что последнюю уже не осилил, так надкушенную и бросил. А там тоже след от зубов. Что теперь скажешь?
- А то и скажу: не был я там.
- Выходит Виталик один, ночью никогда не бывавший в этой деревне, идёт в магазин. Тайком от Ипатова в две чашки наливает содержимое бутылки с названием «Зубровка», пьёт за успех операции, за себя и за того парня, то есть за Ипатова, набрасывается на шоколадки, а потом, взвалив на себя неподъёмную ношу: десять баночек горошка, коробку шоколада и два ящика водки, всё это уносит из магазина. Прямо не Виталик, а Геракл. Ты хоть понимаешь, что в эту басню тебе не поверит ни следователь, ни прокурор, ни суд?
- Если вам эту басню рассказал Виталик, так у него и спрашивайте.
- Что говорит по этому поводу Виталик, мы пока не будем касаться. Я тебе озвучиваю, то, что говорит продавец.
- Она наговорит.
- Вот для того чтобы продавец не наговорила лишнего, я и уточняю. А то ведь насчитает такие убытки, что за свой век не расплатишься.
- Вот и уточняйте у Виталика. А я об этом ничего не знаю.
- Хорошо. Раньше в этом магазине ты бывал?
- Бывал, когда несколько лет назад приезжал к родственникам.
- В связи с чем?
- Ходил с родственницей за продуктами. – Меня ещё продавщица попросила помочь перенести товар в пристройку к магазину.
- Вот видишь,- продолжил Баталов. – Как раз через пристройку и было проникновение в магазин, путём разбора его кирпичной стены. А поскольку у тебя глаз, что ватерпас, ты уловил: если проникнуть в пристройку, то из неё можно, хоть полночи разбирать кирпичную кладку - никто не увидит. А потом, через отверстие, проникнуть в магазин.
- Там наверняка не я один помогал разгружать. Вот их и ищите.
- В это бы можно было поверить, если бы не связка Виталик и ты. Неужели ты полагаешь, что Виталик среди ночи пошёл искать в деревне тех, кто помогал разгружать товар? Сам-то ты в это веришь?