– Егорка, помоги-ка отцу. Подай мне стул. Я буду сверху клеить, а ты снизу ровняй. Учись, школьник! Тебе пригодится в жизни.
Сын поднес отцу стул. Тот залез на него и принялся за дело. Мужчина, притапывая, работал. Стул стоял крепко. Он выдерживал и не такое. Тут мужчина пошатнулся.
– Пап, тебя придержать? Ты неровно стоишь. Осторожней, осторожней! – сын схватил отца за ноги. Мужчина зашатался и, не удержавшись, упал на пол. Стул отлетел в сторону.
На грохот из кухни прибежала испуганная женщина с полотенцем в руках.
–Что случилось, Коля?
– Маша, все в порядке. Я не ушибся. Сейчас встану и будем продолжать дальше.
Мужчина поднялся, отряхнулся, поправил очки и добавил:
– Иди на кухню. Мы тут сами разберемся.
Женщина пошла обратно. Отец посмотрел на сына, обнял за плечи.
– Давай стул. Будем продолжать. Он, кстати, не сломался?
– Да нет, крепкий. Как всегда.
Отец и сын стали дальше клеить обои. Из кухни доносился запах домашней выпечки.
***
На двери висела табличка с надписью «Художественный руководитель и режиссер театра Станислав Никитович Скворцов». За столом сидел руководитель труппы, курил сигарету и читал очередную пьесу. В дверь постучали.
– Да, войдите! – смахнул пепел режиссер.
– Здравствуйте. Это я, Егор Метелкин, по вашему приглашению пришел. – Подошел к столу юноша.
– Егор, я рад, что ты теперь у нас в команде. Надеюсь, наш театр будет для тебя второй семьей.
– Я принес с собой стул. Он необычный. Такой, расписной, с интересными ножками. Там, за дверью стоит. Он у нас дома был с моего рождения. Родители хотели выкинуть. Маме он не нравится.
– Отнесешь его в бутафорский цех. У нас ничего лишним не бывает. Как говорится, в хозяйстве все пригодится. – Улыбнулся Станислав Никитович. – Скоро будем с остальными актерами собираться, знакомиться с пьесой и распределять роли. Там и для тебя работа есть. Представлю тебя твоим коллегам.
В бутафорском цеху работа не прекращалась. Мастер лакировал деревянное изделие, художники приклеивали нос и уши к ростовой кукле. Царил рабочий беспорядок. В воздухе витал запах клея и растворителя.
– Давай-ка сюда нос.
– Слушай, уши криво приклеили.
– Переделываем.
В мастерскую вошел Егор, держа в одной руке стул. Работники не отвлекались и продолжали дальше.
– Ух, ну тут у вас и запах! – кашлянул юноша. Мастер и его коллеги остановились и посмотрели в сторону Егора.
– Приветствую, Михалыч, главный по бутафории. А ты, верно, будешь новенький у артистов? – оглядел Егора мастер и уставился на стул.
– Да, я только с института. Меня сюда взяли. Егором звать. Вот Станислав Никитич сказал сюда стул отнести. Он может пригодиться здесь.
– Вижу. Годная вещица, с историей. Подрихтовать его немного. Хорошо сохранился стул. Крепенький, смотрю. Здесь ткань заменим, а то весь в пятнах. Краской пройдемся, лаком. Оставляй. Забыл тебе представить наших художников – Анжела, Надя и Ольга. Реставрируем куклу для детского спектакля. – Женщины помахали Егору и продолжили работу.
Юноша пожал руку Михалычу. Мастер потер свою лысину, улыбнулся и похлопал по плечу молодого актера.
– Молодежь! Интересно, в какие спектакли его введут. – Усмехнулся мастер. – А стул – находка. Да, девчата?
***
– Меня? Королеву? Обманывать? Да как вы смеете! Виновны!
– Так, стоп, стоп. Куда-то не туда пошла. Маргарита, больше эмоций надо. Разозлись! У тебя же все получается. Вспомни. – Режиссер глотнул чаю, снял очки и протер их.
Репетиция проходила уже на сцене. Молодая актриса нервничала. Она сидела на краешке стула и перебирала пальцами рук.
– Станислав Никитович, я не могу! Меня все это бесит! Сегодня одно, завтра другое! В конце-то концов! – вспылила девушка, подскочила и в порыве ярости бросила стул на середину сцены.
– Вот, вот. Хорошо! А теперь в таком состоянии говори текст. Молодец! Что надо! – обрадовался режиссер и тоже сорвался с места.
Актриса продолжала репетировать свой монолог. Стулу доставалось с лихвой. Его кидали из стороны в сторону. А он был крепок. Ни одной царапины. Ни одной трещины. Когда репетиция закончилась, Станислав Никитович поднялся на сцену, подошел к стулу и похлопал по спинке.
– Хорош! Выдерживаешь службу! По-настоящему королевский! Не зря Егор тебя принес к нам!
А стул стоял, словно монолит. Такой же надежный и стойкий. Сколько трудов в него было вложено в свое время, сколько любви, сколько надежд. Надежды на него были и в театре. И он оправдывал их.