Пройдя свой путь из шёлка со стражей и рабынями, которые остались у входа в залу, Айола, под руку с Царём Дальних Земель, села на своё место рядом с мужем.
Церемония мало отличалась от свадебной, но обращались в этот раз к Царю. Посланники чужих земель и стран подходили в сопровождении своей свиты или стражей и, коротко приветствуя, преподносили дары Царю и юной Царице, именно так перевела младшая дочь Короля. Она уже довольно хорошо понимала наречение Дальних Земель, значение некоторых слов ей было непонятно, и тогда Царь подсказывал ей после речи посланника — недопустимо перебивать, объяснил ей Царь Дальних Земель, это может быть воспринято как оскорбление, и даже спровоцировать войну, если представитель посещающей стороны недостаточно умён, но достаточно амбициозен.
Когда же официальная часть подошла к концу, и можно было приступить к пиршеству, Айола уже чувствовала усталость. Она слушала музыкантов, чья музыка отличалась от лёгких мелодий стороны, где она родилась, и смотрела на танцы рабынь и наложниц. Взгляды мужчин чернели и следовали неотступно за плавными движениями женщин, чьи тела мало что закрывало. Однако младшая дочь Короля не слышала поощрительных криков, как это бывала на пиршествах её отца, и Айола решила, что это из-за её присутствия. Краем глаза она посмотрела на своего мужа, который смотрел на грациозные движения танцовщиц, лицо его не выражало ничего, взгляд был жёсткий и внушал страх. Но отчего-то она не ощутила жалости в сердце своём к рабыням и наложницам, что танцуют под ничего не выражающим взглядом Царя Дальних Земель, а наоборот, лишь раздражение.
— Вам не нравятся угощения, Царица?
— Всё прекрасно, мой господин.
— Вам следует вкусить этот фрукт. — Айола увидела, как Царь Дальних Земель с улыбкой показывает на фрукт, который заглатывала Агура, и с трудом подавила горечь, поднимающуюся к горлу. — Он освежает и придаёт сил и бодрости духа, Царица. — Она видела, как Горотеон крутил в руках фрукт, и как сверкали перстни на его руках. — Попробуйте, — он протянул ей фрукт. — Царица?
— Да, мой господин, — она приняла в руку фрукт, который сразу показался больше в её маленькой ладошке.
— Я, пожалуй, тоже. — Горотеон протянул руку к точно такому же фрукту и, смотря в широко открытые синие глаза, которые меняли свой оттенок на фиолетовый, на то, как заёрзала юная Царица на троне и попыталась вжаться в огромную резную спинку, украшенную золотом и каменьями, медленно поднёс фрукт ко рту, показывая глазами, что Айола должна сделать то же самое. Жесты Царя были серьёзные, а вот взгляд выражал веселье, столь непонятное младшей дочери Короля. Когда же зубы Царя впились в мякоть, с губ Царицы слетело невольное:
— Оооой.
— Даааа, невероятно освежает, пробуйте, Царица, — он взял из её рук фрукт и, отрезав небольшим ножом кусочек, протянул его младшей дочери Короля. — Царица, не заставляйте ждать своего Царя.
Айола покорно откусила кусочек, а потом доела всё, что протянул ей Царь Дальних Земель, который всё это время не переставал смотреть с улыбкой не только на устах, но и в его глазах цвета камня, со странным названием «дымчатый кварц», мелькала улыбка, отчего Горотеон становился многим моложе, чем привыкла думать о нём младшая дочь Короля. Царь Дальних Земель казался старше её брата Хели, которому шёл двадцать первый цвет, но многим младше её отца.
— Я призываю вас сегодня, Царица, — он сказал это тихо, на её наречии, так, что даже близко стоящие рабыни не услышали бы.
— Но сегодня не…
— Это неважно, сейчас идите сразу в мои покои, яства доставят сразу же за вами, я приду немного позже.
— Да, мой господин.
Музыка остановилась, Царь Дальних Земель встал и, подав руку Царице, прошёл с ней по дороге из шёлка до конца залы, под поклоны подданных. Мальчики раскатывали дорогу из шёлка, рабыни оправляли складки на платье и мантильи Айолы, стража шла на несколько шагов сзади и впереди. У дверей в покои Царя Дальних Земель стража Царя без промедления открыла перед ней двери и сразу же закрыла их за её спиной. Тут же прибежали расторопные мальчики с кухни, которые принесли кушанья, сладости и питьё, и с поклонами удалились, оставив Айолу одну, в растерянности.