— Откуда ты можешь это знать?
— Достаточно посмотреть в ту сторону, куда они ушли, чтобы увидеть, что через такой буран никто не станет пробираться, а по свежему снегу воины тоже не пойдут, чтобы не оставлять следов… Избушки за Краем, где в тёплое время мы оставляем лошадей, занесло снегом, так что им негде остановиться на ночлег, только в городе. Погода изменится через три дня, тогда и ждите своих воинов, не раньше. Выпей это, Сеилна.
— Что это? — Эвиси посмотрела с подозрением на отвар.
— Твоя подруга волнуется, ребёнок в чреве её тоже волнуется, ни ты, ни я не можем успокоить Сеилну, зато я могу дать ей отвар, который поможет ей лучше спать. Иначе ко времени, когда Харин вернётся, Сеилна выбьется из сил, а это не нужно ни ей, ни воину её, ни младенцу, что носит она под сердцем.
— Тебе действительно передался дар матери твоей?
— Да, передался, я тоже умею наблюдать и думать, для здешних мест это редкий дар. Но при желании им может обладать любой человек — и женщина, и мужчина, и даже ребёнок.
— Ты говоришь странные вещи…
— Говорят, я полоумная, — Биоввена отошла в сторону и снова вернулась с отваром. — Это выпей ты.
— Отвар для успокоения? — Эвиси даже усмехнулась, подобно простолюдинке.
— Такой отвар нужен врагам твоим, Эвиси, а не тебе. Ты замёрзла, и если не выпьешь — лихорадка может охватить тело твоё, не усложняй положение служанки своей, — дочь провидицы улыбнулась.
— Когда я могу поговорить с провидицей? — на прощание спросила Эвиси.
Они проговорили с Биоввеной долго, словно знали друг друга давно, но Эвиси так и не смогла понять возраст девушки. Она была умна, и речи её были подобны речам проживших целую жизнь женщин, но лицо её было молодо настолько, что Эвиси, встретив её, решила бы, что девушке едва ли семь зим. Только черты лица её были настолько красивы, что отвести взгляд от неё невозможно было даже девушкам, воины, Эвиси была уверена, готовы были на многие крайности ради благосклонности Биоввены.
— О том, о чём ты хочешь спросить провидицу, — Эвиси услышала за спиной мужской голос и подпрыгнула, в ужасе отпрянув, на пороге стоял Меаглор, отряхивая снег, — лучше спроси своего мужчину.
Эвиси попятилась, заливаясь румянцем, как девушка, не знавшая мужа, как не подобает краснеть перед посторонним мужчиной.
— Спроси его, — Меаглор почти не взглянул на Эвиси и Сеилну, он быстро прошёл в дальнее помещение и скрылся там.
— Почему же ты не спросишь прямо, а, Меаглор? — смеясь, крикнула вслед брату Биоввена, а потом повернулась к Эвиси. — Жена кузнеца Фалекфора рожает, она уже не молода, но боги послали им дитя, моя мать будет там всю ночь, пока младенец не озарит криком новый день. Мой брат Меаглор ходил с провидицей, но когда пришло время мужчинам удалиться — он ушёл. У него есть свой дом, но он слишком расстроен, поэтому пришёл сюда…
— Расстроен?
— Да, сильно. Эта девушка… — Биоввена осеклась, словно её кто-то ударил, отвела глаза, а потом открыла дверь. — Через три дня вернуться воины.
Как и сказала, Биоввена воины вернулись через три дня.
Воин Гелан, Харина с ним не было. Он зашёл один, улыбаясь, Эвиси отступила на пару шагов, двигаясь ближе к Сеилне. Никогда не было такого, чтобы Харин не пришёл первым, иногда, Эвиси знала это, Гелан шёл в свой домик, потом к Бенаилу, и только к ночи приходил к Эвиси, но Харин всегда появлялся на пороге домика, как только возвращался в поселение.
— Что с ним? — Сеилна смотрела полными ужаса глазами на Гелана, и слёзы собирались в глазах её.
— С кем? — Гелан лукавил, как торговка на рынке, Эвиси видела это.
— С Харином!
— О, он остался в городе. Сеилна, ты ведь знаешь Харина, ему представился случай, как следует развлечься, он хочет украсть коня самого наместника, красивого жеребца, и подарить его тебе, но это сюрприз, и ты должна удивиться, когда он приведёт его.
— Зачем же мне жеребец! Я скоро не смогу сесть на стул и встать с него без помощи Эвиси, да и боюсь я коней! Я — не Королева Эвиси, мне не нужен конь!
— Может, он хочет подарить коня Эвиси? — Гелан выглядел озадаченным. Гелан врал.
— Ты врёшь мне воин, ты лукавишь.
— Нет, что ты, — Гелан шагнул к Сеилне и положил руку ей на лицо, — я не обманываю тебя, нет, посмотри мне в глаза, для чего мне врать тебе, девочка? Харин остался, чтобы своровать коня, наверняка он стащит пару украшений для своей пленницы и скоро вернётся, спрячь слёзы свои, девочка. Ни к чему тебе плакать… сердце женщины, носящей в чреве своём ребёнка, такое слабое, а слёзы столь часто появляются в глазах, что это пугает даже таких отважных воинов, как я. Не пугай меня, Сеилна. — Сеилна уже плакала, она не верила Гелану, но он повторял и повторял, пока не увидел, что Сеилна начала сомневаться, а потом и вовсе поверила Гелану.