Аралана учили поступать так, как требует долг его, и не думать о нуждах своих или желаниях, только о долге своём по праву рождения, всё реже его охватывал гнев такой силы, что он был не в силах совладать с ним. Эарсил же впервые столкнулся со злостью духа своего и разума, и без бессилен перед ним.
Давно отпустил он воинов, оставив лишь немногочисленную стражу, и даже командиру их приказал находиться в поселении неотлучно, где лишь ветер да дикие коты бродят по улицам, а сам ушёл в хижину на берегу озера, затерянную в предгорье, в сырых лесах и цветастых полянах.
Его руки сильно сжали плечи Биоввены, так, что слёзы проступили на глазах её, и девушка начала оседать, не в силах оказывать сопротивление. Сдавливал, наблюдая, как руки его, помимо воли его, двигаются к шее с молочной шёлковой кожей. Он не мог отпустить её.
— Я не позволю тебе уйти или… убью тебя.
— Если ты убьёшь её, брат мой, это не принесёт успокоения сердцу твоему. — Эарсил смотрел перед собой и видел брата своего, Наследника Аралана, а поодаль, за спиной его, всадника Кринда, недалеко были и другие всадники, в этом не было сомнений, Аралан не передвигался с одним всадником. Всегда они и стража его сопровождали Наследника.
Аралан был в походной одежде, длинный плащ его был в дорожной пыли и внизу, у ног, в сырых листьях, что прилипли от влаги, когда Аралан спешился и прошёл остаток пути своего ногами своими.
— Гнев снедает тебя, Эарсил, и сложно тебе бороться с ним. Поверь, если бы смерть этой девушки успокоила дух твой, тело и разум, она была бы уже мертва от руки моей, но этого не случилось.
— Что ты делаешь в месте этом? — Эарсил спрятал застывшую в ужасе Биоввену, каждая мышца в теле которой напряглась так, что она с трудом смогла сделать пару шагов и вцепилась в гладкий шёлк туники Царевича мёртвой хваткой.
— Эарсил, ты верно обезумел! Права эта девушка, кем бы она ни приходилась тебе, ты отправил всех воинов в гарнизон, сам прячешься в лесах, забыв о долге своём и праве рождения, неужели ты думал, что поведение такое останется незамеченным?! У воинов есть глаза, уши и языки! Слух о ведьме или чаровнице, что опутала сердце твоё и разум, дошёл даже до дворца и взволновал мать нашу, Правящую Царицу. Поэтому я здесь, стою перед тобой, иначе бы я и дальше дал тебе разбираться с сердцем своим и духом.
— Но как ты нашёл меня здесь? Эти горы несчётны, леса огромны, тропу эту я не указал на картах и в записях своих.
— Ты плохой воин, — Наследник усмехнулся. — Ты знаешь законы Дальних Земель и можешь судить, если долг требует от тебя этого, но сердце твоё слабо, оно неспокойно, когда выносишь приговор — смерть. Но воин ты ещё худший, даже медведь оставляет меньше следов, по ним я и нашёл тебя, и любой из моих всадников нашёл бы… Так ты хочешь забрать эту девушку во дворец? Она поселенка?
— Да.
— И она не желает быть наложницей твоей?
— Нет.
— Это не должно тебя удивлять, кому, как не тебе знать нравы, по которым жили эти люди…
— Это не удивляет меня, но бесконечно злит дух мой. Я бы хотел взять в жёны её, если бы существовала такая возможность.
— В жёны? Видно, разум твой покинул тело твоё! Невозможно взять в жёны женщину только потому, что тело твоё познало её! Подумай, сколько раз был бы женат я или любой из всадников моих! Это безумие ещё большее, чем отправить войско, а самому остаться в местах этих.
— Это то, чего хочет разум мой, сердце и дух.
— Твоё сердце и тело отдано ей?
— Аралан!
— Простой вопрос, не веди себя подобно капризному ребёнку, ответь на него прямо, твоё сердце и тело отдано этой девушке, кем бы она ни была?
— Да.
— Тогда повяжи себя шёлковой лентой с девушкой, и вопрос будет решён, — мало, что выражало лицо Аралана.
— Это возможно? — Эарсил отвёл глаза, Аралан лишь усмехнулся на это.
— Ты не Наследник, в правах своих ты наравне со всадником моим, а значит, ты можешь ввести в дом свой женщину из любой семьи, если отец наш не будет против. Он не будет.
Эарсил кинул короткий взгляд на Наследника.
— Продолжай, брат мой.
— То, как жил ты, всегда удивляло меня и разум мой, не думаю, что от того, что тело твоё познало женщину, мысли твои, чаяния и устремления изменились. Я рад, что нашлась женщина, что смогла заинтересовать ум твой, в первую очередь, и уверен, что не найдётся больше женщины, подобной той, что стоит сейчас за спиной твоей, так введи её в дом свой на правах жены своей и порадуй сердце отца своего, матери и моё.