— Мне тяжело, когда ты так со мной разговариваешь, — в отчаянии призналась Инес, прислонившись спиной к телефону-автомату.
— Знаешь ли ты, отчего мне тяжело, — ответила Амрай.
— Это непременно здесь надо обсуждать?
— Хочешь знать, отчего мне тяжело. Конечно, не хочешь. Ни отчего, ни почему.
— Амрай, мы знаем друг друга чуть ли не всю жизнь.
— Не увиливай!
— …
— В последний раз говорю тебе, Инес, чтобы ты прекратила дружбу с моим бывшим. Я знаю, что вы переписываетесь. И знаю, что видитесь. ЛИБО АМБРОС, ЛИБО Я!!
— Да не кричи ты! Тебе больно, но ты несправедлива. Что я могу поделать, если ты просто не в состоянии переступить. Лишь потому, что у тебя не заладилось с Маттео, ты опять вдруг начала цепляться за Амброса. Поговорите друг с другом. Разведитесь наконец.
— Мне уже невыносимо, что он стоит между нами. Я чувствую, он не отпустит меня. Он говорит обо мне…
— Он не говорит о тебе! Никто о тебе не говорит. Вы живете врозь уже много лет. У тебя были свои причины. Чего ты, собственно, хочешь?
Дверь распахнулась, и к ним неестественно широким шагом приблизилась фройляйн Шпигель, она была краснее вареного рака и не вполне управляемо размахивала руками.
— Фу! — она громко перевела дух и улыбнулась Инес. — Сил моих больше нет. А знаете, что делает мой друг, когда мне уже невмоготу. Он запускает руку мне в трусики и треплет мое гнездышко. А потом еще круче!
И ее такой смех разобрал, что она убралась, прервавшись на полуслове, от греха подальше. Инес помолчала какое-то время, прислушиваясь к пению, рвущемуся из души фройляйн Шпигель.
— Поговорим где-нибудь в другом месте, Амрай.
— Я требую от тебя благожелательности. Где сейчас Амброс?
— Благожелательность не вяжется с выкручиванием рук. Я сама выбираю себе друзей. Если ты терпеть не можешь моих друзей, ты и меня не выносишь.
— Где Амброс?
— Хватит тебе терзаться.
— Где он?
— Не в городе.
— ГДЕ??!! Говори, тварь!!
— О-ля-ля! — раздалось из дамского туалета.
— Прости, Инес. Мне, право, жаль.
— Думаю, нам больше не о чем говорить.
— Инес.
— Отпусти мою руку.
— Инес.
— Ты что, слепая, Амрай? Неужели ты вправду так слепа? Ты не знаешь, кто на самом деле Эстер?
Наступило мгновение стоп-кадра. Как будто нажали на «стоп»-клавишу. Замерли руки, губы, даже блеск глаз. Женщины смотрели друг на друга в фотографической неподвижности. Наконец Инес не выдержала. Ее широкий выразительный рот вздрогнул, лавандово-бледные губы уже не обещали никаких связных слов. Инес поняла: все кончено. Она рефлекторно взъерошила рукой свои темносоломенные волосы, уронив их на плечи, сняла с головы обруч и снова надела его. Она отвернулась от Амрай и пошла прочь, спокойно шагая по залу — красивая рослая женщина в элегантном костюме с черным бархатным верхом — и плеща широкой юбкой, переливающейся зеленоватым муаром.
— Ты не можешь отвезти меня домой?
— С чего бы это? — удивился Харальд.
— Извини, Марго. Харальд, сделай такое одолжение.
Тот притворился идиотом, хотя понял будоражащий взгляд сестры. Инес Ромбах схватила пальто и тут же покинула «Галло неро».
В углу возле телефона-автомата мир уподобился забытой депеше. Сначала в голове Амрай все стерла пустота. Потом послания памяти, текст которых давно пропал, нашли наконец своих адресатов. Образы прояснились, из запахов и красок составились телеграммы.
Она увидела ослепительно голубой осенний день и направляющегося к ней курчавого невысокого человека в дешевом плаще. Мужчина подошел и прильнул к ее губам в долгом поцелуе, хотя они вовсе не знали и никогда в жизни не видели друг друга. Она видела, как неоновый свет от фонаря в парке просеивается сквозь окно спальной. Она слышала резкий стрекот цикад и чувствовала запах пота и высохшей травы в жарком мареве летней ночи. Она услышала свой собственный голос: