Обе Реаракх замирают в воздухе. Затем одна поднимается выше, угрожающе гудит, расставляя щупальца. Вторая отвечает, взмывая вверх. Повезло! Возвращаюсь в форму дайри.
Вбегаю внутрь дольмена - меня встречает Фез, сжимая в руке Белый осколок. Куаранака не вижу. Пирам и его женщина стоят рядом.
- Прогнал пса?
Умерший кивает в ответ.
- Так, быстро и тихо в следующий дольмен! Там разберемся. И чтобы ни звука!
Выходим из мегалита, бежим вперед. Завихрения пространства усиливаются, обозначая границу рифа. Пока твари из раковин выясняли, кто кому уступит добычу, у нас был шанс найти новое укрытие и там дожидаться сопряжения.
Это был не самый лучший план. У него были все шансы провалиться. И, к сожалению, так и случилось.
В небе возник третий Реаракх, темно-алый. Он появился не из раковины - спустился, прорезая облака, медленно и величаво. Громадный даже по меркам местных тварей, он заслонял собой треть неба. Спрут отличался от собратьев наличием частично оформившейся грудной клетки, из которой, наряду со щупальцами, росли человеческие руки.
Казалось, что остальные твари разлетятся в страхе, уступая добычу гиганту. Но вместо этого алый Реаракх издал пульсирующий высокий клекот - малые спруты вмиг прекратили склоку, развернулись и бросились на нас.
- В вихрь, - обреченно кричу я. - Живо!
Бью по спутникам ментальным хлыстом, выводя их из ступора, хватаю Феза за шиворот и мчусь вперед, в обитель Отраженных.
***
Грязная зеленовато-сизая дымка лезет в глаза, ноздри, прилипает к коже. Тягучая и плотная, она мешает идти, неохотно расступаясь под ногами. В нескольких шагах от меня едва различимый огонек Аджуры. Фез двигается рядом.
- Как ты с ним справился? С Куаранаком? - спрашиваю я умершего.
Старик не ответил, лишь указал на Осколок.
- И все-таки, почему он тебя преследует?
Фез нахмурился и тихо произнес:
- Слишком много причин, камнеглазый. Слишком...
Он изменился: выпрямился, расправил плечи, и в голосе... будто стало больше осознанности. С лица и шеи сошла почти половина струпьев.
Едва мы вышли из рифа, Аджура продолжил свою молитву:
- Ощути истину. Без боли, без страха, без лжи. Ощути истину и не убоись ее - прими ее в радости.
Умерший близок к тому, чтобы, наконец, осознать смерть. Но совершенно понятно: именно Куаранак - ключ к тому, чтобы очистить душу от грязи прожитой жизни.
Продолжаем идти, кажется, мы двигаемся уже несколько часов.
На самой границе восприятия едва уловимый голос. Он порождает тысячи слов, которые угасают, едва родившись: "Веч...голо...за... смерт...л...прид...разум...та...сладок".
Перед глазами проносится тень. За ней еще одна. Затем еще и еще. Они появляются сбоку, поднимаются из земли, падают сверху. Что-то ухватило меня за ногу, слышу крики спутников.
Одергиваю старика за плечо.
- Фез! Давай вперед!
Тени бросаются на нас, цепляют, пытаются схватить. Их становится больше, но мы все же продвигаемся сквозь болотистую пелену.
Наконец, добираемся до участка, где земля под ногами прочнее и суше. Теней вокруг почти нет. Командую короткий привал, несколько мгновений переводим дыхание. Затем встаем и отправляемся в путь.
Едва мы ступили на твердую землю, как стало легче. Появились новые силы. Продолжаем идти вперед. Сворачиваем на перекрестке и выходим на широкую улицу. Туда-сюда снуют люди: кто-то торопится по своим делам, кто-то неторопливо прохаживается. Их сапоги звонко цокают по брусчатке. По сторонам возвышаются дома в несколько этажей, невдалеке лавка со стряпней - оттуда доносится веселое и аппетитное шкварчание.
- Я узнаю это место! Мы пришли! - улыбается старик. - Ты молодец, камнеглазый!
- Родной, мы в безопасности? Здесь так хорошо и спокойно! - спрашивает девушка.
- Да, все закончилось! - Пирам крепко обнимает возлюбленную.
Насколько же было приятно оказаться в обычном городе после всех этих ужасов. Теперь они представлялись таким далекими и неважными. Мы справились!
- Как же вкусно пахнет! - указываю на лавку. - Фез, может заглянем ненадолго?
- Конечно, почему бы и нет!
Восхитительный аромат растекается по улице, и я, словив ободряющую улыбку проходящей дамы, шагаю вперед.
***
Вошли в уютную, крошечную харчевню. Широкой улыбкой нас встретил высокий, толстоватый мужчина в грязном переднике.
- Присаживайтесь, присаживайтесь, друзья! Отличный день, не правда ли?
На столах появились тарелки с румяной вареной картошкой и грибами, утка в зелени и восхитительный золотистый сазан, который пах деревней, снастями и старой дедовой лодкой.