И вот наступил тот долгожданный день, к которому Дэнни готовился всю свою жизнь - день поступления в Тарийскую магическую академию. Волнующий день... Но волновался юноша абсолютно зря - все необходимые вступительные экзамены им были сданы накануне одним из первых, и приёмная комиссия, из огромного потока абитуриентов выбирающая единицы достойных получить высшее образование, единогласно посчитала его достойным, поставив по всем предметам высшие оценки, лишь подтвердившие аналогичные оценки в школьном аттестате. Уже выйдя из академии, в которой ему предстояло учиться последующие семь лет, Дэнни осознал, как сильно он волновался. Сейчас в душе юноши уже царили спокойствие и какая-то неуловимая лёгкость - ему казалось, что в этот день сбываются все его мечты, жизнь прекрасна и безоблачна, как это осеннее ясное небо над головой. И он, улыбаясь всем встречным прохожим, радовался и своему поступлению, и нежаркому солнцу над головой, и безоблачному голубому небу, и приятному, насыщенному запахами моря тёплому ветерку. Эту радость он нёс домой, шагая по широкой и прямой, как стрела, храмовой улице, чтобы разделить её со своими родителями и братьями-сёстрами. Перед глазами юноши проносились картины его предстоящей учёбы, лекции, опыты, практика, а потом, по окончанию академии - Дэнни в этом почему-то совсем не сомневался, - научная работа в стенах академии по вопросам теории магии, затем диссертация, признание в научных кругах, заслуженная слава и известность...
И вот двери родного дома, и на ступеньках крыльца стоят отец с матерью... С радостным возгласом Дэнни бросается к матери, обнимает её, целует и говорит:
- Мама, меня приняли! Я буду учиться в академии! Я мечтал об этом всю жизнь, и вот моя мечта сбылась! Завтра я иду в академию на первые уроки!
Но улыбка матери гаснет, а стоящий рядом отец говорит:
- Я только что из храма, сын. Ты не идёшь завтра в академию. Забудь про неё - ты избран жрецом Одина и сейчас мы с тобой вместе отправляемся в храм. У тебя есть полчаса - попрощайся с родными и близкими, в следующий раз ты увидишься с ними нескоро. Уже сегодня ты будешь в другом мире, где ни я, ни твоя мать ничем не сможем тебе помочь. Возьми этот амулет Одина и носи его, не снимая. Там, в мире богов, у тебя не будет друзей - миром там правит жестокость, а среди людей процветают законы волчьей стаи. Каждый встреченный тобой незнакомец может оказаться твоим врагом, который попытается тебя убить за один твой насмешливый взгляд. Применять магию в мире богов непросто, а за её применение тебя тоже могут попытаться убить. Надеяться там ты можешь только на себя и на бога в своей душе. Береги себя и постарайся вернуться живым, сын...
***
- И кто же ты такой, мальчик, что о тебе так беспокоится сам Рэй? - взгляд сидящей перед Дэнни женщины пронизывал, казалось, насквозь и заставлял вытянуться по стойке "смирно", как на школьных уроках по боевой подготовке. К тому же выдержанная в строгих тонах, без лишних деталей, предельно аскетичная и функциональная обстановка кабинета к этому располагала. Стоя перед сидящей женщиной, молодой и ослепительно красивой, Дэнни всё же не ощущал себя смотрящим на неё сверху вниз - скорее, это право одним взглядом завоевала небрежно сидящая в кресле перед ним незнакомка. Да и молодой она явно не была - скорее, просто необычайно молодо выглядела. Из общей картины выбивался лишь тяжёлый взгляд матёрого хищника, кажущийся инородным на юном, почти детском лице и отчётливо передававший реальную бездну прожитых ею лет. Причём юноша, ещё в детстве научившийся с одного взгляда определять истинный возраст человека, сейчас терялся в догадках - с одной стороны, магия в этом мире действительно, как и предупреждал отец, отзывалась с неохотой, будто пытаешься зачерпнуть из реки простой воды, а ведро попадает в густой вязкий кисель... А с другой - его чувства впервые пасовали перед истинным возрастом находящейся перед ним женщины. Таких величин Дэнни просто не знал - в накатившие на него мгновения просветления, когда его чувства обострились до предела, юноша понял, что незнакомка была старой уже тогда, когда ещё не существовало самого мира, в котором он родился. С вершины прожитых ею годов она вполне могла называть его мальчиком - для неё, наверное, мальчиком был даже сам Создатель. Своим чувствам юноша привык доверять, и, поборов робость, однако ни на мгновение не забывая, кто сейчас перед ним сидит, он вежливо ответил:
- Дэнни Рой, лэри.
- Обращаться ко мне можешь "госпожа матриарх" - у нас так заведено при обращении к главам кланов.
- А глава клана - это высокая должность, госпожа матриарх?
- Достаточно высокая. Выше матриарха только император. Тут есть, правда, свои особенности, но, думаю, вскоре ты и сам в них разберёшься. Ты уже в курсе, зачем тебя закинули к нам в империю? И почему именно тебя?
- Вам известно, что я не отсюда родом, госпожа матриарх?
- Мне многое известно, мальчик. Пусть твой имперский достаточно чист и акцент почти незаметен, но Рэй привозит сюда, в империю, из созданного им мира только своих потомков. Ты Рой, значит, являешься дальним потомком Рэя.
- Вы хорошо знаете созда... господина Рэя?
- Ты хотел сказать "создателя", мальчик? Не стесняйся, я знаю, что в своём мире вы называете его создателем, или Одином. У вашего бога много имён, но в этом мире, в этой империи он в настоящее время носит имя Рэй. В вашем мире он является богом, но здесь носит более скромную маску - патриарха клана Рэй, в который входят исключительно его потомки. В империи, за исключением нескольких посвящённых, его до сих пор считают человеком. Прошу об этом не забывать. Я давно и достаточно хорошо знаю господина Рэя - в своё время, когда он был ещё обычным человеком, я немало помогла ему на жизненном пути, чтобы считаться его другом. Однако оставим в стороне обсуждение твоего бога, и вернёмся к моему вопросу - кто же ты такой и почему сейчас передо мной стоишь именно ты?