Выбрать главу

Осмотр выявил много интересного и дал разгадку того, почему зверь бросился на меня - он оказался раненым неизвестным охотником. Глубоко в боку лежащей на земле звериной туши засел обломок стрелы, пущенной, надо полагать, сильной и умелой рукой - наконечник стрелы с лёгкостью пробил прочную, покрытую иглами шкуру и глубоко вошёл в тело. Древко стрелы сломалось примерно посередине - видимо, тогда, когда зверь катался по траве, пытаясь притушить боль от моего удара. Обломок древка, перемазанный кровью, оказался очень скользким, и я с большим трудом, расширив рану пальцами, вытащил из убитого животного наконечник стрелы. Положив широкую листовидную полосу окровавленного металла на свою ладонь, я внимательно исследовал оружие неизвестного охотника. Что можно сказать... Размерами наконечник превышал длину моей собственной ладони, и для его изготовления явно использовалось не простое железо, а хорошая сталь. Даже будучи вытащенным из туши, наконечник сохранил идеальную остроту своих граней - я специально попробовал разрезать им шкуру убитого животного, и у меня даже получилось! Первый жирный плюс местной промышленности. Выстрел оказался очень точным - насколько я представляю анатомию животных, рана, нанесённая стрелой, была смертельной и зверь, если бы не встретил меня, через некоторое, весьма непродолжительное время, упал бы замертво. Второй жирный плюс меткому стрелку. Теперь о технологиях - зверя явно ранили выстрелом из лука. Кстати, скорее всего, именно поэтому он и бросился на меня - попытался отомстить своему обидчику, в которые по умолчанию записал всех людей. Луки - оружие цивилизации, стоящей достаточно низко на лестнице научно-технической эволюции. Даже арбалеты более прогрессивны, но арбалетные болты значительно короче, а наконечники у них имеют совершенно другую форму. Более того - как только люди освоили огнестрельное оружие, и луки, и арбалеты канули в прошлое. Сейчас на зверей и подавно охотятся с помощью пневматических винтовок с усыпляющими ампулами. И это жирный минус, опять поднимающий самый главный вопрос - куда же я попал. Впрочем, через мгновение я обрёл шанс его разрешить - из-за зарослей кустарника, откуда на меня бросился убитый мною зверь, появился хозяин лежащей на моей ладони сломанной стрелы...

***

Ну, что можно сказать по поводу стрелка... Во-первых, это оказался не абориген, а аборигенка. Молодая симпатичная девица, одетая по-мужски, сжимала в своих прелестных ручках натянутый лук, а стрела была направлена прямо на меня. Казалось, ещё мгновение - и я разделю участь убитого мною зверя. Но нацеленное на меня оружие не помешало мне разглядеть девушку подробнее.

Ростом незнакомка оказалась почти с меня, а ведь я в своём клане считался далеко не самым маленьким. Если же сравнивать с клановыми женщинами, то девушка оказалась бы как минимум на полголовы выше самой высокой из них. В то же время воительница выглядела необычайно пропорционально и женственно сложенной - как будто над её телом поработал профессиональный пластический хирург, вылепивший теоретически достижимый идеал. То есть ни прибавить, ни отнять в фигуре девушки было нечего - пропорции её тела оказались безупречны, равно как и черты её лица. Длинные мускулистые ноги, красоты которых не могли спрятать обтягивающие штаны из тонко выделанной кожи, заправленные в невысокие кожаные сапожки с ремешками, изящная приталенная курточка, нежно обхватившая ровные тяжёлые полушария грудей, широкий пояс, перехвативший тонкую талию, огромная, связанная на затылке в тугой узел и обнажившая изящную тонкую шею грива длинных льняных волос... Фигуру девушки не портила даже болотно-зелёная раскраска её одежды, неплохо маскирующая охотницу на фоне леса. Да, чуть не забыл - плечи девушки охватывали широкие лямки висевшего за её спиной рюкзака, а над правым плечом виднелись оперённые наконечники стрел, уложенных в невидимый мне тул. Композицию воительницы завершал небольшой лук такого же серо-зелёного цвета, как и комбинезон - по-видимому, для маскировки неизвестный мастер обтянул его крашеной в защитный цвет кожей.

Медленно повернувшись к девушке лицом, я так же медленно развёл в стороны руки раскрытыми ладонями вперёд, показывая, что я не вооружён. Обломок стрелы при этом соскользнул с моей ладони на землю, но девушка не обратила на него внимания, что-то резко и зло мне крикнув. Да, дружелюбием в её словах даже не пахло...

- Я не понимаю... - медленно и чётко ответил я.

Девушка опять разродилась целой фразой на своём языке, но уже значительно менее грозно. Лук, правда, при этом не опустила, продолжая держать меня на прицеле.

- Я не понимаю ни одного произнесённого вами слова. Этот язык мне незнаком, - так же медленно и отчётливо, как и в прошлый раз, проговаривая каждое слово, ответил я.

- Ты кто? Как оказаться здесь есть ты? - жутко коверкая слова, с диким акцентом переспросила девушка на уже понятном мне имперском. Я облегчённо вздохнул и плавно опустил руки - во-первых, постоянно держать их поднятыми не слишком легко, а во-вторых, услышав пусть и сильно искажённую, но нормальную имперскую речь, я действительно успокоился. Ведь знание языка подразумевает наличие связи с местом, где этот язык в ходу, следовательно, я в империи или на планете, которую посещали имперцы. Наличие разумной жизни тоже подтверждено - доказательство сейчас целится в меня из своего примитивного оружия.

- Меня зовут Кейтон. Кейт. Я из клана Тарома. Это империя?

- Что империя есть, Кейтон? - переспросила девушка.

- Это - Окания? Оканийская империя? - переспросил я, показав пальцем в землю.

- Нет, не есть Окания. Эдем, - ответила незнакомка.

- Эдем - название планеты? - попытался уточнить я.

- Эдем - мир, - пояснила девушка.

- Понятно... Планету вы называете миром.

- Нет, Кейтон, - возразила девушка, опустив лук и поведя ладонью раскрытой руки вокруг себя, - Эдем называется вселенная.

- Ты не путаешь? - недоверчиво уточнил я. Возможно, из-за языковой проблемы и жуткого произношения лучницы мы друг друга не поняли.

- Планета, звезда, галактика, вселенная - Эдем, - подтвердила девушка.

- Ты хочешь сказать, что я попал в другую вселенную? - не заметить в моём вопросе сомнения не смог бы только глухой.