— Уверен, тебе понравится мой подарок, — проскрипел Накрех. — И это только начало.
Он неприятно не то закашлял, не то засмеялся в трубку и отключился, а я тут же набрал Постникова.
— Даниил, что случилось?
— Откуда узнал? — удивился тот. — Я только думал, не позвонить ли тебе. А ты уже в курсе.
— Мне позвонили. Серьезное дерьмо?
— Не то слово. Ивана Зайцева пытались убить. Прямо на проходной Вишневого Сада.
— Он пострадал?
— Нет, но только потому, что не снял защитный перстень, хотя девица настаивала.
— Какая девица?
— Его, теперь уже точно бывшая. Они встречались, но, как Иван мне сказал, он ей вчера намекнул, что у них нет будущего.
— То есть он ей это сказал и она на него напала?
— Если бы. Он ей этого не успел сказать только удивился, что она в неурочное время заявилась. Она же потребовала у него снять все артефакты, якобы, чтобы быть уверенной, что он ей не врет, а когда он отказался, ткнула артефактным ножом. К счастью, Зайцев оказался не совсем идиотом, твой защитный перстень не снимал, а нож защиту не пробил. С проходной ребята выскочили, скрутили ее и мне звякнули.
— Что за нож?
— Нашим установить не удается, — ответил он. — Точно можно сказать, что он артефактный, но что делает, моих знаний не хватает определить. Нужна консультация специалиста.
— То есть меня? — хмыкнул я.
— То есть тебя. Это не все странности. Сама девица внезапно начала вопить, что мы ее незаконно задержали. А когда ей показали запись, вытаращилась на нее так, как будто это постановка. Сидит сейчас в комнате дознаний, рыдает и говорит, что ничего не делала. Слезы, сопли и все такое. Иван говорит, что она, конечно, умом не блещет, но не до такой степени, чтобы сознательно идти на убийство в уверенности, что скроет преступление. Еще охрана говорит, что на ней сработал твой датчик, о котором ты предупреждал, что нужно делать вид, что ничего не происходит, но сразу сообщать мне или тебе. Это то, о чем я думаю?
Накрех рассчитывал меня напугать? Он просчитался. Сейчас я испытывал только злость. Ни на какие договоренности теперь с ним я не пойду. Я и так не собирался, конечно, но отыгрываться на непричастных к нашей войне — последнее дело.
— Именно. Она под посторонним воздействием. Предупреди всех, чтобы на рожон не лезли. Мы на осадном положении. Все встречи — только на территории поселка или поместья. Тех, на ком сработал датчик, изолировать сразу. Не думаю, что попытка будет прям сразу, но исключить не могу.
— Ага. Но ты тоже нужен. Чем быстрее, тем лучше.
— Не от меня зависит. Как освобожусь — сразу к вам. Вы в поселке?
— Нет, в поместье. В подвале, чтобы не беспокоить Веру Андреевну.
— Это правильно. До встречи.
Я отключился и сказал уже императору:
— Наш общий друг решил мне показать, что я уязвим если не напрямую, то через моих людей. Мне бы съездить туда.
— Не раньше, чем закончим с нашим делом, — резко ответил император.
— Разумеется, Ваше Императорское Величество.
— Иван Михайлович, я же просил, — укоризненно сказал он.
— Без посторонних, — напомнил я.
— Саша — не посторонний. Он тоже просит, чтобы вы обращались к нему по имени. А еще у нас будет общая просьба. Помогите ему войти в снохождение.
— Хорошо, Иван Михайлович. Александр Иванович, сядьте в позу для медитации.
— Александр, — предложил он. — При обучении так проще и быстрее.
Но на пол он при этом сел и глаза закрыл — все как я просил. С ним возиться пришлось куда меньше, чем с отцом. Все-таки возраст сильно влияет на обучаемость. Но все равно в снохождение пришлось цесаревича буквально вытягивать, чтобы решить этот вопрос быстрее. Правда, после этого он понял и второй раз уже вошел осознанно. А потом даже пообщался там с отцом, так сказать, без посторонних. И когда они вышли в реал, первое, что сказал Александр, было:
— Я пойду с вами на встречу.
— Исключено, — отрезал я.
— Почему? — удивился он. — Будет слишком много информации, вы можете что-то не запомнить.
— Саша прав, — согласился с сыном император. — Нам нужна подстраховка.
— Сильно она вас выручит, если Дамиан вдруг решит, что мертвые вы точно никому ничего не передадите, а ему куда проще будет справиться с Накрехом проверенными методами. Никогда нельзя идти в опасное место всей правящей верхушкой. — Говорил я прямо, потому что цесаревич точно знал все. Наверное, это правильно — на нем обязательство по управлению страной — но я бы предпочел, чтобы император со мной хотя бы формально посоветовался. — Вы и без того глупостей прямо сейчас наделали. Ушли в снохождение при постороннем, даже не приняв элементарных мер предосторожности. А если бы я вас в реале убил? Вы бы даже сопротивляться не смогли бы.