— Елисеев, Ермолина, — оскорбленно рявкнул физрук, — смотрю, серьезности у вас ни на грош не прибавилось. Ничего, семена уже посеяны, должны дать всходы. Правильный маг — физически хорошо развитый маг. Я правильно говорю, Михаил Макарович?
— Совершенно, Дмитрий Семенович, — ответил куратор, глядя на физрука с некоторым подозрением.
Похоже, услышал он наши с Полиной смешки и сделал выводы не в пользу физрука. И ведь нельзя сказать, что тот приврал, чтобы получить работу подоходнее: мы с Полиной действительно были магами и действительно участвовали в соревнованиях, на которые возил нас Дмитрий Семенович.
И тут у меня в голове словно щелкнуло: вчера физрука не было, даже директор говорил что-то такое об отсутствии одного из преподавателей, но количество человек совпадало со списочным. А это значит, что на территории школы есть посторонний.
— Дмитрий Семенович, — поднял я руку, — мне срочно нужно выйти на пять минут.
— Прям срочно, Елисеев? Прям до конца урока подождать не может?
— Не может, Дмитрий Семенович. Вопрос безопасности.
Пререкаться с ним не стал, решил, что достаточно того, что поставил в известность. Физрук так не посчитал и что-то грозно рявкнул мне вслед, когда я выскакивал из зала. Убедившись, что ни он, ни куратор за мной не вышли, я достал телефон. Ефремов ответил тут же, и я торопливо вывалил на него свои предположения.
— Где ты вчера был, Елисеев, — проворчал он вместо слов благодарности.
— Кто-то сбежал? — догадался я.
— Да, ночью защитная сеть на выход среагировала, — неохотно подтвердил Ефремов.
— То есть вчера весь день в школе находилось неустановленное лицо с преступными намерениями? Дмитрий Максимович, а вам не кажется, что для школы, которая считается элитной, здесь слишком много бардака?
— Елисеев, поверь мне, в других еще хуже. — При этих словах передо мной встало как живое скривившееся лицо моего собеседника. — Вообще, Елисеев, где подростки — там бардак.
— То есть это был кто-то из школьников?
— Да нет же, судя по остаточным следам — взрослый, — расщедрился на информацию Ефремов. — К вам в блок лезть не пытался, кстати?
— Точно нет. Я вчера полностью защиту сделал и даже стазисные ловушки установил на таких визитеров.
— Тогда жаль, что не пытался, — вздохнул Ефремов. — На камерах никто не отразился. Только и известно, что кто-то вышел. Даже время точное известно и место выхода, а на камерах пустота.
— Я на выходных сделаю артефактные для замены, — решил я. — Конечно, не хотелось бы вам делать такие дорогие подарки, но это безопасность моих людей, в первую очередь.
— Ярослав, а давай так, — явно обрадовался генерал. — Мы прямо сейчас ставим те, что ты делал для нас, а новые ты отдаешь нам. Не дело, что до выходных школа будет защищена меньше, чем могла бы.
Я подумал, что Ефремов мог пожертвовать своими артефактными камерами и раньше, до моего предложения. Впрочем, я не исключал, что это могло не прийти ему в голову, так что я решил обойтись даже без намеков на его жлобство.
— Я бы и общую систему защитных заклинаний усилил, но ведь не дадите?
Я говорил так, как будто мне требовалось согласие, а на деле для себя уже решил, что вплету в защитный контур школы пару заклинаний. Подключись вчера я к той же школьной оповещалке, у меня появился бы шанс поймать установщика камер в нашем блоке.
— Я бы, может, и согласился, — ответил Ефремов. — Но «Крылья» на это не пойдут. Они считают свою систему совершенной и безопасной для школьников. Так что официально я разрешения на это не получу, а значит и тебе не могу дать.
Слово «официально» он выделил столь старательно, что и самый тупой бы догадался: неофициально он мне согласие не просто дает, он практически настаивает, чтобы я внес нужные изменения. Но, разумеется, так, чтобы никто ничего не заметил. А это значило, что действовать нужно до установки артефактных камер. Воздействовать я на них смогу, но это дополнительная трата энергии.
— Ну-ну, безопасной, — хмыкнул я. — Входи кто хочешь, проноси что хочешь. Школе точно нужно что-то менять в системе безопасности.
— Ты не совсем прав, Елисеев. Артефакт бы так не пронесли. Там всех на входе обыскивают и изымают лишнее.
— Лучше бы лишних изымали, — буркнул я, почему-то вспомнив про Сысоева.
Даже Лазарев, который при моем виде скрипел зубами, так не беспокоил, как этот неадекват, явно задумавший какую-то гадость. Каждый раз, когда мы с ним встречались, на его губах расплывалась гаденькая улыбочка, как будто он уже добился желаемого результата или как будто все шло по запланированному им пути.