— Это же комната Андрея? Вряд ли его тщательно проверяли.
— Думаешь, он такой талантливый, что пытался настроить портал из школы? — скептически хмыкнул Ефремов.
Я поставил защиту от прослушивания и сказал:
— Думаю, что все намного хуже, чем вам кажется, Дмитрий Максимович. Портал планировали не сюда. Маяк должен был быть в другом месте. В комнате Светланы Тумановой в «Крыльях».
Ефремов посерьезнел и вытер вспотевший лоб. Платок у него был большой, в крупную красно-синюю клетку, которая наверняка выполняла еще и отвлекающую функцию, потому что однозначно притягивала взгляд своей несуразностью. Почему-то я был раньше уверен, что у Императорской гвардии и носовые платки форменные. Или хотя бы в цветах правящего дома. Хотя с цветами я, конечно, погорячился: сморкаться в такой — однозначно нарываться на иск по оскорблению короны.
— Так, Елисеев, теперь поподробнее, с чего ты это взял.
— С того, что Сысоев подарил Ермолиной игрушку-брелок в виде медвежонка, у которого на шее висит точно такая же хрень. Но не маяк, а просто украшение. Уверен, его собирались заменить на маячок, когда примелькается. Иначе смысла не вижу делать в точности такой же. Как вы понимаете, это всего лишь мое предположение, основанное на косвенных уликах. Но уверен, что Андрей Лазарев подтвердит, что Сысоев во всем этом участвует.
— А определить, откуда и куда был портал, ты сможешь?
— Нет конечно, Дмитрий Максимович — я невольно улыбнулся от такой веры в мои силы. — Столько времени прошло, что следы еле-еле угадываются, а уж куда эти следы ведут, вам бы даже мой учитель не сказал.
— Уверен? — разочарованно выдохнул Ефремов.
— Абсолютно. Здесь не на что опереться, чтобы вытащить координаты даже приблизительно. Возможно, даже сразу после срабатывания было не подхватить, если телепорт был с затиранием.
Ефремов скривил рожу, как будто я был обязан ему по полочкам разложить и сейчас показывал свою глубокую некомпетентность. Как по мне, он благодарен должен быть, что я ему хотя бы на следы указал. Но благодарность — это не про Ефремова.
— Слава, ты что-нибудь обнаружил? — Лазарев-старший, вошедший в комнату, вклинился в наш разговор. — Происшествие само по себе ужасное, но хотелось бы быть уверенным, что это несчастный случай.
Я убрал защиту и подтвердил:
— Это несчастный случай.
— Елисеев, ты мне только что втирал другое! — возмутился Ефремов.
— Разве, Дмитрий Максимович? Валерию Дмитриевну не собирались убивать. Скорее всего, она неудачно упала, когда на нее бросили паралич. И вообще, как мне кажется, стоит обсудить все за закрытыми дверями, без лишних ушей. А чтобы выяснить подробности, нужно опросить Андрея.
— Андрей Кириллович, обеспечьте кабинет и явку внука.
Ефремов так поглядел на Лазарева, как будто прикидывал, не замешаны ли остальные и не пора ли вызывать наряд, чтобы всю верхушку клана скрутили. Он держал сердечко, как будто оно было миной замедленного действия и могло взорваться прямо у него в руках.
— Подождите. — Лазарев побледнел. — То есть Андрей замешан в смерти матери?
— Андрей Кириллович, это был несчастный случай, — с нажимом повторил я. — Виноваты те, кто его использовал.
— А кто использовал, мы сейчас узнаем. Пойдемте, — скомандовал Ефремов. — Хорошо бы его одного допросить, но…
— Вы не имеете права, — сразу понял его Лазарев. — Только в моем присутствии или присутствии Кирилла. Точнее, в присутствии обоих. А Слава?..
Похоже, Лазареву очень не хотелось сталкивать внуков, но от его желания больше ничего не зависело.
— Елисеев мне нужен, — отрезал Ефремов. — Он мой ученик. В будущем планирует в Императорскую гвардию пойти.
— Разве? — усмехнулся я.
— Елисеев, ты уже почетный гвардеец, а станешь действующим, — невозмутимо ответил Ефремов. — Не гонять же занятых людей за тобой, если что придется уточнять?
— Понимаете, Дмитрий Максимович, Андрей и Ярослав не очень ладят между собой, поэтому лишний раз не хотелось бы их стравливать.
— Рассадим по разным углам, — отрезал Ефремов. — Андрей Кириллович, вопрос слишком серьезный, тут не до щепетильности.
Провели нас в кабинет, скорее всего, старшего Лазарева, но за стол уселся Ефремов. Разложил записывающие артефакты и бумагу, а в кулаке, который он не разжимал, наверняка находился артефакт, реагирующий на ложь. Принесли дополнительные стулья, а вот Кирилла и Андрея пришлось подождать.
Нам принесли чай, и Ефремов грустно пил уже вторую чашку. Почему грустно? Потому что ему был предложен широкий выбор из напитков, куда входил коньяк, но от последнего генерал мужественно отказался, посчитав это либо взяткой, либо попыткой воздействия на следователя. Но настроение этот отказ ему попортил.