— Да ты что? — Ефремов с новым интересом оглядел Невеса. — Но все же выглядит он слишком подозрительно, поэтому я бы хотел, чтобы обсуждение шло только между нами и Давыдовым.
— Как скажете, Дмитрий Максимович, — согласился я
Сели мы на другой конец гостиной, и я дополнительно накрыл нас куполом от прослушки.
— Вопрос государственного уровня, — сурово сказал Ефремов, — поэтому вы все сейчас дадите клятву о неразглашении. Правильней было бы Ярослава выставить, но вы же ему все равно расскажете: ваша клятва ему стоит выше.
— Дмитрий Максимович, я напоминаю, что все мои целители давали клятву о неразглашении любых действий, касающихся правящей семьи. Так что другой клятвы не надо. Или это не Тумановых касается?
— Тумановых. А точно все?
— Точно. Покойный император настоял, чтобы в случае чего можно было пригласить любого и быть уверенным в его лояльности.
— Надо же, а мне не сказал, — покачал головой Ефремов даже с какой-то обидой. — Но вот чтобы даже между собой не обсуждали, понятно?
— Разумеется, — ответил за всех Давыдов-старший. — Врачебную тайну никто не отменял. А целительская еще выше.
— Вкратце дело такое. Ваш коллега, который курирует Ирину Петровну, подозревает у ее будущего ребенка генетическое нарушение.
— Если подозревает, скорее всего, есть, — нахмурился Давыдов-старший. — Нужно определять быстрее и решать что-то.
— Что решать? Больной ребенок — серьезные проблемы, сами понимаете. Поэтому я хотел узнать, можете ли вы это исправить.
— Ну у вас и запросы… — Покрутил головой в удивлении Илья Владимирович. — А вы вообще уверены, что оно есть, это нарушение?
— Анализы мы не делали, если вы об этом. Но Ее Императорское Величество доверяет мнению целителя.
— Вы понимаете уровень работы? — продолжил Илья Владимирович. — Это нужно залезать в каждую клетку и там менять, вытягивая лишнее. Я за такое не возьмусь.
— Я тоже, — сразу отказался Тимофей. — То, что я знаю, не позволяет проводить такие тонкие манипуляции. Возможно, пока.
Ефремов как будто сразу постарел, поник, уперся взглядом в паркет на полу, потом перевел взгляд на Невеса.
— А этот ваш волхв, он же знает больше, если учил Илью Владимировича? Он же практически святой старец?
— Это нужно спрашивать у него, — ответил я. — А как в таком случае с разглашением?
— Не говори, кто пациент. Только если окажется, что может, тогда…
Разговор с Невесом выдался весьма занятным, потому что он долго не мог понять, в чем суть дела: я не знал нужных слов на том языке, чтобы ему объяснить. В дело включился Илья Владимирович, который начал рисовать схемы, стрелочками переводя все в большую детализацию. Профессионалы друг друга поняли даже без слов. Невес сообразил и просиял:
— Да, исправить можно, если срок беременности небольшой. Мне нужны будут помощники и накопители, потому что своими силами я сейчас не потяну. Ну и сначала обследовать нужно будущую мать — возможно диагноз вообще ошибочен.
Когда я перевел Ефремову, тот просиял тоже и тут же позвонил императрице, договариваться, что вдову Александра посмотрит настоящий святой старец из волхвов.
Интерлюдия 10
Тихон Сысоев злился, вынужденно подъезжая к поместью Мальцевых на такси, на которое ушли все его последние деньги. Эти сволочи отказывались бесплатно везти одного из представителей великих кланов страны, а папахен так и вовсе запретил ему пользоваться автопарком семьи. Как будто все это не перейдет к Тихону чуть позже. Нет, положительно, вокруг наблюдались одни сволочи. Но ничего, Тихон знал, как все это повернуть в свою пользу.
За ворота такси не пустили, и Тихону пришлось идти к особняку ножками. Еще одно унижение. Тихон зло ухмыльнулся. Ну ничего, как только он дойдет до этого старого паука Мальцева, унижаться будет уже кто-то другой. Что, сволочи, думали, использовали и выбросили? Не дождетесь. Тихон смачно плюнул на газон, пожалев, что не смог собрать достаточно много слюны, чтобы она оказалась заметной на безупречной зелени. Но свое отношение он выразил. И к хозяевам дома, и к их мерзкому газону, и к отвратительно теплому сентябрьскому дню.
Дворецкий дверь открыл и даже поклонился, но недостаточно низко, чтобы нельзя было понять — гостя он не уважает. Тихон задумался, не дать ли в рожу дворецкому, чтобы поучить чужую прислугу вежливости, но увидел Диану, которая с деловитым видом спускалась по лестнице. Что характерно, Тихона она тоже не заметила или не соизволила заметить. Пришлось обратить на себя внимание.
— Привет, Дианка!
— Сысоев? Что ты тут делаешь? — пренебрежительно бросила она.