После чего влез в машину и скомандовал Постникову:
— Гони.
Он повторять не заставил, стартанул сразу же. Когда мы проезжали мимо поста охраны, я отправил в него заклинание. Рвануло изрядно.
— Ярослав, но ведь там могли быть люди.
— Эти люди собирались убить тебя и Настю, — напомнил я.
— Они бы никогда на это не пошли. Только пугали, — уверенно сказала мама. — Папа сказал, что мы недолго посидим в гостях, а к вечеру нас отвезут домой, если ни ты, ни мы не будем делать глупостей. Так что ты зря беспокоился.
Упоминание Елисеева-старшего меня неимоверна разозлило. Был бы сейчас этот торговец жизнями дочери и внучки рядом — расстался бы со своей.
— Видишь ли, в их понимании не делать глупости с моей стороны — это дать убить Светлану. Так ли уж мне не стоило беспокоиться? Уверяю тебя, если бы я помешал их планам, их бы не остановили ни обещания твоего отца ни то, что ты слабая женщина без магии, а Настя всего лишь ребенок. Кстати, что с ней?
— Спит. Она почти сразу уснула, как мы там оказались. Наревелась и уснула.
— Мне не нравится ее сон.
Ничего ответить мама не успела, потому что раздался взрыв такой силы, что машина подпрыгнула и не перевернулась только потому, что мне удалось ее удержать и мягко опустить на дорогу. На месте здания, в котором держали пленников, стоял столб пыли, а энергия, присущая зонам без магии, стала быстро рассеиваться.
— Там остались люди… — в ужасе сказала мама.
— Там никого не осталось.
— Ярослав, ты стал таким жестоким, — она всхлипнула.
— Потому что я не хочу, чтобы с тобой и Настей что-то случилось. Выбирая между тобой и бандитами, я выбрал вас, уж прости.
Мама что-то залепетала о том, что можно было с преступниками обойтись помягче, сдать их в полицию, к примеру, но я не особо вслушивался, потому что воспользовался возвращением доступа к магии в полном объеме и просканировал Настю. Увиденное мне не понравилось: у сестренки оказался непропорционально огромный раздувшийся источник. Точнее, его стенки были неприятно рыхлыми и странно пульсировали. Не прошло для моей сестры просто так пребывание в этой чертовой зоне. И ведь я не помню, чтобы у нее вообще был источник раньше. Но лучше никакого, чем такой, да еще и в ее возрасте. Черт. Остается надеяться, что Тимофей что-то придумает. И, пожалуй, хорошо, что сестра пока спит.
— Дань, стоп. Отсюда уходим телепортами. Ты с мамой и Настей — к целителям. Скажешь, что у нее проблемы с источником. Что-то серьезное.
Я снял невидимость, только сейчас сообразив, что до сих пор ее удерживаю, хотя давно можно было сбросить. Вон Постников стал видимым, сразу как мы выехали за ворота.
— Что с ней? — испугалась мама.
— Вылезли последствия пребывания в гостях у хороших людей, — огрызнулся я. — Надеюсь, что их исправят до того, как они станут необратимыми.
Мама с таким ужасом на меня посмотрела, что пришлось ее успокаивать:
— Тимофей сделает все, что нужно. Или нет. Дань, Нестора Александровича доставишь, пусть осмотрит. Вот он точно сделает и что нужно, и как нужно. Все будет хорошо.
Наверное, в моем голосе не хватило убедительности и оказалось слишком много беспокойства за сестру.
— Но это неточно, — убитым голосом сказала мама и повернулась к месту, где их не так давно держали. В ее глазах больше не было жалости. Кажется, кто-то наконец понял, что их щадить никто не собирался, потому что помещать ребенка в заведомо опасное место может только тот, кому наплевать, выживет ли он или нет. Или тот, кто рассчитывает, что ребенок выживет ровно на то время, что нужно для переговоров.
— Тогда сразу в поместье? — предложил Постников, аккуратно беря мою сестренку на руки. — Нестор Иванович там. Ты с нами?
— Я во дворец. Буду разбираться с теми, кто похищает моих родственников.
Убедившись, что телепорт сработал штатно и Постников с моими близкими оказался именно, там куда отправлялся, я вызвал Светлану.
— Своих вытащил. Иду к тебе. Что у вас происходит?
— Ефремов успел передать приказ заблокировать вход, поэтому часть заговорщиков осталась снаружи и пробуют на зуб защиту. Но часть на тот момент уже оказалась внутри, и они сейчас взламывают защиту личных покоев, одновременно отбиваясь от Императорской гвардии. У Иры истерика, мама ее успокаивает, я добавляю заклинаний в защитный контур. Словом, все при деле.
Говорила она нарочито спокойно, как будто ее вовсе не волновало ничего из происходящего рядом. Этакое развлечение от скучной дворцовой жизни, в которой нет никакого разнообразия. Но я чувствовал, что ей страшно.