В освобожденную от бывшего владельца квартиру он пришел на подгибающихся ногах, нагруженный, как ишак. Часть свалил в комнате, продукты отнес на кухню, поставил чай, сделал несколько бутербродов, дал возможность себе отдохнуть.
Желание после еды плюнуть на все и поспать, нормально поспать, чего ему так не хватало в полубредовом состоянии в тайнике, Накрех в себе придавил, потому что ему нужна была память тела, в котором он сейчас находился. Поэтому ритуал, забирающий память тела, он провел, хотя после него единственное, чего смог — плюхнуться на заблаговременно надутый матрас и отключиться. Нанесение руны требовало куда больше сил и сосредоточенности. И ингредиентов, которых не было. Так что придется это временно отложить. Тело было слабое, телу требовался отдых, а вот душа вполне могла продолжить то, что так хорошо началось.
Накрех отправился в свою ловушку. Увы, там его ожидал неприятный сюрприз — Елисеев не захотел дожидаться хозяина и удрал, предварительно нагло испортив ловушку. Какой нехороший мальчик, придется делать новую, да еще и с учетом того, что старую Елисеев оказался способен разрушить. Накрех дыру изучил, попытавшись понять, как в месте, в котором все подчинено его законам, сработала чужая магия. Значит, есть где-то дыра в схеме. Но искать ее не хотелось. Усталость тела сделала свое дело — и маг провалился в самый обыкновенный сон, в котором его никто не потревожил.
Интерлюдия 2
За все время, что Ефремов занимал кабинет главы Императорской гвардии, случилось впервые, что два главных лица страны пришли к нему сами, чтобы не упустить новости, если таковые вдруг появятся. Причем никто из них не покушался на генеральское кресло, оба заняли стулья для посетителей, правда, докладывали все равно в первую очередь императору, а если звонили ему, Ефремову, то сразу же включалась громкая связь на телефоне, чтобы император с сыном не упустили ни малейшего слова.
Принесли очередной доклад, а вместе с ним и ужин, потому что время было позднее, а поиски преступников не должны быть приводить к отказу от еды. Ефремов протянул докладную записку императору, но тот отрицательно покрутил головой и придвинул к себе тарелку обоснованно подозревая, что в ней найдется куда больше интересного. Ефремов такого себе позволить не мог, в первую очередь он пробежался глазами по листку.
— Пока по нулям, Ваше Императорское Величество, — сказал он. — Глазьева точно сразу на поражение?
Уточнение было важным, поскольку император отдавал приказ на эмоциях, эмоции схлынули, и императорское желание могло измениться. Пока можно было исправить хоть что-то, надо было попытаться это сделать.
— Совершенно точно, — подтвердил император.
— Отец, прошло слишком много времени. Возможно, теперь следует не убивать, а захватить живым?
— И Егор Дмитриевич, опять же… — намекнул оживившийся Ефремов, которому очень не хотелось влезать в разборки со столь крупным родом.
— Егор Дмитриевич еще ответит за бойню, которая случилась в больнице, — зло сказал император. — Переживать о том, чтобы его обидеть, мы не собираемся. Потому что он пренебрег четким приказом — никогда не снимать блокираторы с тела сына. Но да, Александр прав. Если будет возможность, захватывайте живым.
То, что пока даже на след сбежавшего Глазьева-младшего не могли напасть, в воздухе висело, но не озвучивалось. Тот порезвился в больнице, уничтожив всех, кто попадался по дороге. Он не особо скрывался и пару раз даже приветственно помахал рукой в камеру, недружелюбно оскаливаясь, отчего был похож на окончательно сбрендившего мага, каковым и являлся. В больнице он не скрывался, но покинув ее, он как в воду канул, растворившись в столице. Он не попал ни на одну камеру, различавшую личины, и ни один артефакт многочисленных патрулей, прочесывающих город, не среагировал на ауру рядом.
— Но, если такой возможности не будет, пусть бьют на поражение. Есть вероятность, что он сдохнет совсем.
Ефремов был в курсе странной способности преступника прыгать по телам, и эта способность его порядком пугала, потому что предполагала возможность для врага подобраться совсем близко и незаметно. И генерал очень опасался, что артефакты Ярослава такого подменыша могут не выявить, если тот сменит несколько тел. Про вероятность распада души Ефремов знал, но вероятность — не гарантия.
— Ярослава бы сюда… — намекнул он. — Мне он кажется наиболее компетентным в данной ситуации.
— Он в Макарове, быстро не появится.