— Потому что мы решили осмотреть тело и нашли символ из той же серии, что на схеме у Вишневских.
— Думаешь? — засомневался полковник. — Перешли-ка мне фотографию. Посмотрим, сравним, решать будем, подключаться или нет.
Он оборвал звонок, я сообщил своим итог разговора, сделал пару снимков и отправил полковнику.
— Если гвардия заберет, можно труп не одевать, — предложил Постников.
— Спросят, зачем раздевали, — возразил я. — Этот знак на шее можно было случайно увидеть.
— Раздели, чтобы поискать другие знаки, — предложил вариант Серый. — И вообще, не их дело, что мы искали на трупе. Может, знаки, может, артефакты, может, тайные письма в тайных отверстиях. Мы даже о результатах поиска не обязаны сообщать. Уже выдать тело — это наша добрая воля, а уж в каком виде — дело десятое. Даже полиции можем голого сдать. Ну на фиг одевать еще его. Я в ритуальные услуги не нанимался. А уж когда за это не платят — вообще глупо работать. Ждем, что гвардия скажет. Я почти уверен, что они прискачут в течение получаса и заберут гаврика. Захотят — сами оденут, он еще не закоченеет. Так что пока предлагаю позавтракать. Чую, сейчас как притопают к нам подручные Ефремова, как начнут расспрашивать, поесть не удастся.
Ни у меня, ни у Постникова тоже не возникло энтузиазма по одеванию покойника, поэтому он так и остался лежать голый на столе. Дверь в операционную я не просто прикрыл, но и запечатал заклинанием. А то кто знает, вдруг туда принесет кого в неурочное время. Того же Тимофея, который решит, что раз прошло так мало времени, то можно оживить в порядке эксперимента, и получим мы бездушного зомби. Не то что меня теперь беспокоило запрещенность данных мероприятий, но сам по себе зомби — сомнительное приобретение: потребляет много магии, не слишком подвижен, воняет, а со временем еще начинает разваливаться. Так что нет, пусть уж лучше его Ефремов заберет. Может, опознает заодно и скажет, если не кто на нас покушался, то хотя бы кого нанимали.
Глава 12
Серый оказался прав: Ефремов примчался буквально через полчаса, мы даже из-за стола не встали. Засели в столовой, пили чай и предавались размышлениям, чей засланец умудрился у нас сдохнуть. Серый ставил на Мальцева, Постников же был уверен, что погибший был связан с давними делами Вишневских, и заметил, что при наличии внучки, готовой выполнить любой приказ деда и беспрепятственно пропускаемой почти на любой наш объект (тут он выразительно на меня посмотрел), Мальцеву вообще нет никакого смысла платить постороннему мужику. Пришлось напомнить, что нам с Дианой вместе учиться и я не хочу, чтобы она отыгрывалась на Тимке Дене и Полине. Да еще и наверняка не одна — группа поддержки у нее приличная, это по дню рождения было прекрасно видно.
Тема развития дальше не получила, потому что нам сообщили о прибытии Ефремова, которого я приказал впустить, а вскоре и появился и он сам в сопровождении капитана Рябова и еще пары незнакомых магов.
— Вот скажи мне, Ярослав, почему вокруг тебя всякая фигня происходит? — с ходу начал он наезжать.
— Почему это вокруг меня? — не согласился я. — Вокруг вас, Дмитрий Максимович. А меня уже так, краем задевает, как вашего ученика.
— Моего ученика? — выпучился он на меня, пораженный моей наглостью.
— Вы же мой учитель, — напомнил я официальную версию. — Вот и задевают меня ваши проблемы. Не были бы мы связаны — не лез бы к нам никто.
— Ага, ага, а то, что это — бывшая собственность Вишневских, никак к делу не относится?
Вопрос косвенно подтверждал версию Постникова, но ответил я бодро, как будто такую версию мы не обсуждали:
— Нет, конечно, мужик же не сюда полез.
Ефремов хмыкнул и сказал куда более мирным тоном:
— Ладно, показывайте свой труп.
— Мой труп, я надеюсь, еще не скоро кому-то придется показывать, — не удержался я.
— Шути побольше вместо того, чтобы действовать, — и это случится куда раньше, чем ты думаешь, — усмехнулся Ефремов.
— Может, чая выпьете? — проявил я гостеприимство. — Или кофе?
— У меня не настолько сильный желудок, чтобы в него что-то пихать перед осмотром трупов, — отказался полковник. — Да и времени, признаться, нет. Пойдемте.
Спускались мы всей дружной толпой, даже Серый не отказался еще раз посмотреть на нарушителя. Правда, в его случае это было наверняка что-то типа мантры: «Кто на нас наедет — тот так и упокоится».
— Почему он голый? — сразу с подозрением спросил Ефремов.
— Раздели, — ответил Постников. — Хотели посмотреть, нет ли других знаков. Этот, видите, на шее.