Выбрать главу

Та, словно только дожидалась этого момента, тут же сложила из пальцев фигу, что тут же заметила Марта.

— Какая-то слишком самостоятельная рука, — сказала она, постучав по стеклу.

Конечность сразу обмякла и притворилась совершенно обычной части тела, ждущей трансплантации.

— Это специально заложенные в артефакт функции, — пробурчал Тимофей, — чтобы мышцы сокращались и правильно развивались, а пальцы были гибкими.

— Гибкость пальцев потрясает, — согласился Постников. — И насколько точная гибкость, соответствующая разговору.

— Ушей там нет, если ты об этом, — оскорблённо вскинулся Тимофей, неожиданно усмотревший в шутливой фразе намек на собственную профессиональную несостоятельность. — И вообще, шли бы вы отсюда. Нам работать надо.

А ведь он волнуется, и сильно. Такого серьезного вмешательства пока не совершал. Осуществлял либо поддержку, либо запуск ускоренной регенерации пациента. И даже успех с Глазом его не убеждает: там рост до конца не закончился, и пациент пока ходит с повязкой на растущем глазе, которую снимают всего несколько раз в день. А ведь глаза еще синхронизировать придется, потому что мозг привык получать информацию от одного глаза и одного артефакта. И сколько продлится уже эта стадия реабилитации, Тимофей предсказать не мог. Вообще, получилось, что на него легла слишком большая ответственность в его возрасте, не придавило бы. Похоже, он с удовольствием передал бы ее кому-нибудь постарше.

— Может, потом? — обреченно сказал Стас, глядя, как друзья уходят и дверь закрывается.

— Что потом? — мрачно спросил Тимофей.

— Потом резать меня будете, — предложил разнервничавшийся пациент. — Не сегодня.

На руку он тоже смотрел с подозрением, после тех экзерсисов, что она только что устроила. Совершенно напрасно, кстати, он ее в чем-то подозревал. Артефакт, в который была заключена конечность, на самом деле имитировал для нее общий организм и заставлял сокращаться по необходимости. Поэтому рука не только выросла сама, но и нарастила мускулатуру.

— Никто тебя резать не будет, — уверенно сказал отец Тимофея. — Разве что самую малость. При этом ты ничего не почувствуешь. Сейчас мы дадим тебе наркоз… То есть отправим в сон, и ты проснешься уже с рукой. — Стаса эта речь ничуть не успокоила, паника в его глазах только нарастала, поэтому Илья Владимирович плюнул на уговоры и повернулся к команде: — Эмиль?

По предварительной договоренности в целительский сон отправлял один из наших новых приобретений. Оба они прошли через целительские курсы, о чем имели удостоверения. С точки зрения легализации деятельности, это было идеально, а вот с точки зрения пользы для обучения — сплошные минусы. Потому что у них, как сказал Тимофей, уже образовались неправильные привычки, а переучивать всегда сложнее, чем учить. В этом мире целительский сон тоже был, только был он ближе к обычному, от которого запросто можно было закрыться артефактом и который не убирал боль. Поэтому наш целительский сон был дополнительной тренировкой для новичков.

Эмиль отправил правильное заклинание, и пациент обмяк, оставив все тревоги в реале. Сейчас ему должно было сниться что-то очень хорошее, судя по разгладившимся межбровным складкам. Из коридора донесся шум, который наверняка создавали не ушедшие никуда Постниковы, пришлось подойти к двери и не только запереть, но и опустить все щиты, чтобы никто ничем не мешал. Телефоны выключили еще раньше.

— Приступаем, — решил Тимофей. Он осмотрелся, уверился, что все здесь и даже банка с зельем, которое пойдет как заменитель крови на первом этапе, устойчиво стоит на медицинском столике на колесиках. — Ярослав, отключай артефакт. Леня, доставай руку.

Леонид полез в жижу, наполнявшую артефакт для роста сразу, как только тот перестал шуметь и индикатор работы погас, и подцепил конечность. Та сразу обвисла и перестала казаться живой. Но это ненадолго.

— Папа, чистка, — скомандовал Тимофей.

Требовалось полностью очистить конечность от субстанции, в которой она росла, в том числе заменить жидкость в кровеносных сосудах. Действие было очень манозатратное, поэтому еще на стадии планирования операции было решено, что этим займется Давыдов-старший, чей источник был куда крупнее, чем источник сына, а каналы позволяли оперировать значительными потоками магии.

Рука окуталась зеленой целительской дымкой и из нее в подставленную кювету потекла жидкость, которую тут же восполняли из стоявшей рядом бутыли с зельем. Только тут я понял, зачем зелья потребовалось так много: сосуды промывались не один раз, а до тех пор, пока предыдущая жидкость либо совсем покинула конечность, либо ее осталось настолько мало, что она больше ни на что не влияла.