- Мое имя Трисмегист-Аттон-Тониан. Я еду в Этла-Тиду, чтобы своим мечом и магическими способностями служить Императору-Магу. Со мной едет мой друг - Реасон-Миновар-Медон, сын владельца земли Акиной. Я берусь доставить жертву в столицу. Верховный жрец, я думаю, будет доволен тобой...
Лор-Лон заколебался. Если отказать этому молодому наглецу, то весть об этом может дойти до столицы и вызвать недовольство верховных жрецов. Какой-то служка из захудалого городишка посмел лишить их лакомой жертвы! Свинцово-серые глаза молодого человека словно клинки пронзили старого жреца.
- Чтобы не лишать Бога-Спасителя сегодняшней жертвы, я дарю храму лучшую белую овцу. - Трис показал на улицу, по которой двое солдат Полд-Кандора вели животное. А потом добавил так тихо, что слышали его только жрецы. - А эти монеты пойдут на нужды храма... и его верных служителей.
Трис достал кошелек и встряхнул его на ладони. Своим опытным слухом Главный жрец разобрал волшебный маслянистый звон, который издают полновесные золотые монеты. Словно змея, рука Лор-Лона совершила молниеносный бросок и скрылась с добычей в складках черного хитона.
- Да будет так. - Величественно воздел вверх руки Главный жрец. Властью, данной мне Богом-Спасителем и Императором Магом поручаю тебе, Трисмегист-Аттон-Тониан, доставить назначенную жертву в Этла-Тиду и передать ее Верховному жрецу. Клянись!
- Клянусь! - Поднял вверх правую руку Трис.
Жрецы расступились, вытолкнув вперед Алину. Трис взял ее за руку и начал спускаться с пирамиды. Будь Главный жрец чуть помоложе, он наверняка заметил бы, как дрогнула рука девочки, когда ее пальцев коснулись пальцы молодого человека. Но зрение Лор-Лона все чаще и чаще подводило его. К тому же сейчас он смотрел на жирную белую овцу, которую уже тащили вверх по лестнице его помощники, а его карман приятно оттягивал полный золота кошелек.
Толпа людей расступилась, пропуская Триса, тащившего за руку безвольную Алину. На краю площади его уже ждали Ремин и Полд-Кандор с эскортом солдат. На секунду Трис обернулся, глядя на вершину пирамиды, где жрецы заваливали на камень жалобно блеющую овцу. Потом взор его опустился вниз, на рыжую девочку, с бессмысленным выражением глаз покорно следующую позади.
- Лучше она, чем ты. - Тихо прошептал Трис, отворачиваясь...
Глава 3. Алина.
- Сначала я подумал, что жрец велит принести в жертву тебя, Трис! Громко говорил Ремин, стараясь перекрыть стук лошадиных копыт по твердой, утоптанной за долгие годы дороге.
- Лор-Лон больше заботится о своем кармане и желудке. Его ритуалы давно устарели, - Объяснял Трис. - Его магия и в молодости была ничтожна, а теперь и вовсе пропала. Всю ее вытеснили жадность и самодовольство. Но когда он встречает - правда, очень редко - того, кто сильнее, то готов пресмыкаться и самозабвенно лебезить перед ним...
Теперь уже три путешественника ехали по дороге в Этла-Тиду. Впереди скакали весело переговаривающиеся Трис и Ремин. Позади на невысокой легкой лошадке тряслась Алина, все еще находящаяся под действием убивающего волю снадобья. На ней был одет плащ с большим капюшоном, скрывающий рыжие локоны от глаз работающих в полях крестьян.
Трис также поменял одежду. Куртка и брюки исчезли в мешке, и сейчас на нем была одета темно-синяя туника из тонкой шерстяной ткани, купленная в городе. Торговец долго не мог взять в толк, почему молодой господин желает купить одежду потемнее, а не белую или фисташковую, которую предпочитают носить дворяне. Трис туманно сослался на некие принесенные клятвы и данные священные обеты.
- А какой молодец Полд-Кандор! И с овцой помог, и с лошадью. - Не мог успокоиться Ремин. - Сразу видно: боевой офицер, старый солдат.
- Да, - согласился Трис, - он предпочитает сражаться с воинами, а не с детьми.
- Почему ты сразу не сказал мне, что знаком с магией? - Перешел в наступление Ремин. - Хотя я и раньше думал... Когда ты остановил моих взбесившихся коней. Да и твоя старая необычная одежда...
- Я в детстве пытался выучить три-четыре заклинания, а потом бросил. Офицеру меч заменяет магию.
- Это точно! Если хочешь, я при случае покажу тебе пару секретных ударов, которым меня научил мой учитель фехтования.
- Спасибо. Они мне пригодятся. - Трис слегка покривил душой. Если бы он снял блокировку с памяти Ремина, и вместо ложных воспоминаний о понесших конях тот вспомнил правду о нападении разбойников...
- А что мы будем делать с ней? - Ремин обернулся назад. - Отправим к семье?
- Домой ей больше нельзя. Кроме того, я дал клятву доставить ее в Этла-Тиду.
- И передать ее в руки тамошних палачей? - Ошарашено уставился на приятеля Ремин. - Ты везешь ее ради этого?
- Конечно, нет. Но она пока поедет с нами. Там будет видно...
- "Там будет видно" - это твое любимое выражение?
- Мое любимое выражение: "кушать подано". - Приятели рассмеялись.
- А если серьезно, ты так и повезешь ее, словно куклу?
- Там будет видно.
Ремин снова захохотал. Но вскоре удивленно замолчал.
Дорога петляла между небольшими светлыми рощами. Трис время от времени останавливался и слезал с коня. Он подходил к деревьям и кустам, отрывал несколько листьев и кусочков коры, задумчиво растирал их между пальцами, нюхал, пробовал кончиком языка. Большинство растений он выбрасывал, но некоторые складывал в небольшую поясную сумку, купленную вместе с одеждой.
- К нам в Акиной однажды приезжал лекарь-маг. - Прервал молчание Ремин. - Я не помню его имени, но он прибыл с севера, возможно, из твоих земель. Ты, случайно, не у него учился?
- Я самоучка. - Ответил Трис, выплевывая очередной листик. - Ты не против, если следующую ночь мы проведем под открытым небом? Мне бы не хотелось въезжать с ней, - он кивнул на застывшую девочку, сидевшую на лошади, - в следующий город.
- Замечательно! Охотясь в лесу, я неделями не ночевал дома.
- Значит, договорились. Пора сделать привал. Время обеда.
Путешественники съехали с дороги и углубились в рощу. Их взору открылась прекрасная широкая поляна, покрытая нежной травой. Неподалеку тихо журчал ручей, чистый и прозрачный. Трис облюбовал небольшой холмик возле воды, развернул плащ и расстелил его на возвышении. Потом он снял с лошади девочку и усадил ее на плащ. Пока Ремин расседлывал коней, Трис развязал мешок и достал съестные припасы.
- Сейчас она придет в себя. - Показал он на Алину. - Действие зелья заканчивается.
И действительно, веки Алины затрепетали, глаза приняли осмысленное выражение. Она испуганно отодвинулась от молодых мужчин на угол плаща и села, сжав руками колени. Совсем как в храмовой тюрьме.
- Не бойся. - Трис протянул руку, чтобы погладить дрожащую девочку по голове, но она всхлипнула и закрыла лицо ладонями.
- Как ты себя чувствуешь? - Заботливо спросил Ремин. - Ты что-нибудь помнишь?
- Я помню все, господин. Я была словно во сне, когда все видишь, все понимаешь, но не можешь действовать.
- И что же ты помнишь? - Синие глаза Триса пытливо заглянули в глаза Алины.
- Жрецов, пирамиду и Вас, господин. Вы везете меня в Этла-Тиду, чтобы... чтобы... - Глаза девочки наполнились слезами, а губы задрожали.
- Хорошо. Раздевайся! - Окрик Триса ударил Алину словно хлыст, заставив подскочить. Слезы мгновенно высохли, а глаза блеснули таким ужасом и безысходным отчаянием, что Трис зажмурился, как будто ударили его. "Не буду же я объяснять им способы выведения из шокового состояния!" - попытался он оправдать свою вынужденную грубость. Ремин невольно коснулся пальцами рукояти меча, не понимая, что затеял его друг.
- Раздевайся до пояса. Я буду красить твои волосы. - Продолжал командовать Трис.
Алина и Ремин настолько одинаково открыли рты и потрясенно уставились на Триса, что он, не выдержав, рассмеялся.
- Я все-таки немного маг. А вы что подумали?
- Маг? - Пролепетала девочка, начиная что-то понимать.
Трис не дал ей продолжить, послав мысль прямо в мозг: "Ничего не говори. Не показывай, что слышишь меня. Все, что нужно, мы обсудим наедине. Потом. А пока доверься мне и делай то, что я говорю."