На самом деле, такая правда – это просто инструмент контроля за нашим поведением в руках тех, кто использует наше зависимое положение. Говорить же о контроле невыгодно – поэтому все говорят о правде.
Между тем, рецепты правильного обращения с информацией очень древние. Один из них восходит ни больше, ни меньше, как к библейским временам.
Я много думал над смыслом притчи, рассказанной в Библии. Желающие спровоцировать Христа на конфликт с властями люди спросили его, следует ли платить налоги. Христос спросил их, что нарисовано на монете, и получив ответ (на монете была изображена голова кесаря), сказал: «Богу отдавайте богово, а кесарю – кесарево». Фарисеи успокоились и отстали от него.
Сегодня многие верующие христиане уходят из бизнеса в странах с грабительским налогообложением, ибо не могут позволить себе укрывать даже то, что необходимо хотя бы для минимального развития их собственного дела. Их уровень сознания весьма недалек от степени осознания действительности тех фарисеев, которые буквально истолковав ответ Христа, прекратили свое расследование, о чем наверняка впоследствии пожалели. Ведь если вдуматься в глубинный смысл слов Христа, нетрудно понять, что Богу принадлежит ВСЕ. И работник, и кесарь, какие бы законы он не устанавливал, может получить лишь то, что дозволено ему Богом.
Если даже люди библейских времен понимали природу двойного стандарта правды для управляющих и управляемых, не пришло ли время и нам задуматься о ее назначении? И, разумеется, я имею в виду не только государственную власть. Бывает, что гораздо больше нас тяготит зависимость от собственных родителей, детей или супругов.
Да, стремится к правде нужно – однако не следует забывать при этом, что правда у каждого своя. Моя правда, например, в данную минуту может заключаться в том, что окружающие ее не поймут – или используют против меня. И потому в зависимости от ситуации, личная правда может включать в себя полную правду, преобразованную правду (ложь), или усеченную правду (умолчание). Это не означает, однако, что если мы слабы или зависимы, то всю оставшуюся жизнь придется провести во лжи или в умолчании: использовать последние два приема имеет смысл, лишь тогда, когда мы используем выигранное время для того, чтобы изменить свое зависимое положение.
Раджниш в своей биографии писал о том, как ему пришлось притвориться поклонником одной экзотической богини, которой поклонялся директор единственного колледжа в городе, в который он мог попасть. Разумеется, узнав о религиозных предпочтениях своего новоиспеченного «собрата по вере», директор колледжа тут же сам предложил ему поступить в его заведение на учебу.
Через некоторое время обман раскрылся. «Ты обманул меня», – упрекнул директор своего нового студента, видя, что его религиозное рвение исчезло сразу после поступления.
«Что мне оставалось делать?» – последовал ответ.
«Если бы я этого не сделал, вы бы не приняли меня».
Величие этого человека проявилось не в том, что он солгал, а в том, что он не пытался изворачиваться, когда пришло время сказать правду.
Конечно же, применяя ложь, следует быть максимально осторожным. И, разумеется, не создавать себе иллюзий, что ложь может быть вечна – она хороша лишь в определенных условиях и лишь как первый толчок для получения желаемого. Понимая эту особенность лжи, лучше брать инициативу в свои руки и при первом же удобном случае говорить правду самому, не дожидаясь, пока она всплывет сама по себе – или заранее подготовить себя к такому исходу и застраховаться от него. Ведь ложь – временное явление и должна рано или поздно быть изжита – иначе наши отношения или достижения разрушатся под ее тяжестью. Если мы вынуждены сегодня лгать – тогда вместо бесплодных угрызений совести лучше заняться приготовлением условий, при которых мы будем способны сказать правду и работать над их воплощением, подготавливая других к тому, чтобы их сознание могло эту правду принять. Не будем забывать о том, что мы всегда вправе выбрать для правды самый подходящий момент. Если момент для правды неблагоприятен, а делать свой ход нужно, место правды временно может занять ложь.
Юный Билл Гейтс вступил на тропу успеха, когда продал за бешеные деньги программу для только что поступившего в продажу компьютера. Он опередил возможных конкурентовпрограммистов только благодаря тому, что заявил о том, что такая программа у него уже есть (хотя на момент начала переговоров с производителем компьютера ее попросту не было) – а затем, пока шли переговоры, написал ее. Возможно, если бы он не соврал в самом начале своего пути, мир не узнал бы Гейтса, а мы – продукцию компании Майкрософт, благодаря которой на момент написания этой книги работают 9 из каждых 10 компьютеров земного шара.