— Зачем ты ему отворила, Маритха?
Она пожала плечами:
— Моё дело. Мне и отвечать перед Бессмертными… если что. Поздно убиваться.
— Как знать.
Маритха снова погладила пальцами мрак, он упруго поддался и возвратил её руку обратно.
— А камень где? Она ещё не затворилась?
Оба взглянули на Дверь.
— Открыть можно только раз, — сказал Великий. — Это бесспорно. И она до сих пор открыта. Но больше никто не войдёт. Единственный, кто смог, — Аркаис. До того, как будет найден ещё один Ключ.
— Это же справедливо, — пробормотала девушка. — Он же искал его. Вот и нашёл.
Только теперь она заметила, как погасло лицо Раванги. Даже светящийся туман вокруг него стал почти совсем прозрачным.
— Признаться, я хотел бы увидеть, как Аркаис вернётся. Ему не место в мире Бессмертных. Он ещё не отдал все долги по эту сторону Двери.
У Маритхи затеплилась надежда. Она сделала все, что могла, она была хорошим Ключом. Но если он не сможет, если он сам потерпит поражение… Девушка с сожалением отмела соблазн. Пускай обретёт. Если уж ей отказано в счастье.
— Я предостерегал, но ты решила иначе. Как ты смогла найти нужное Слово после всего, что случилось?
Маритха снова дёрнула плечами. Чего он добивается?
— И что же за Слово?
Вот оно что. Девушка расхохоталась ему в лицо не хуже Сына Тархи.
— Нет никакого Слова!
— Не стоит играть со мной, Маритха. Это очень важно.
— Васаи тоже говорил: не стоит со мной играть! — продолжала она смеяться.
Внезапно девушка опустилась на каменный пол рядом с Дверью, как будто смех лишил её сил. Тяжело жить в мире, где врут на каждом слове. И не только Сыновья Тархи, которым так положено, а и настоящие Великие.
Раванга ещё раз тронул пальцами стену мрака, словно хотел убедиться, что ничего не изменилось. Потом присел рядом с ней, положил руку на лоб. Раньше он так вливал в неё силы, сразу и много. Теперь же Маритха отстранилась.
— Поверь, эта правда была необходима. Твой выбор…
— Да ну её, эту правду, — девушка вздохнула. — Прошло уже все.
— Никто из людей не простил бы такого.
— Я и не прощала. Само выветрилось.
— Это Источник? — осторожно спросил он.
— Источник, — кивнула она. — И что бы ты ни говорил про Сына Тархи, это он подарил мне Источник! И много ещё чего. А что обвёл… Да кто ещё сделал больше? Из тех, кто мне правду говорил? Может, ты?
— И потому ты нашла в сердце Слово для него?
Ну вот, он опять туда сворачивает. На сей раз Маритхе стало не до смеха.
— Я ещё когда Дверь открывала, подумала: что это Великий Раванга на Сына Тархи не бросается. Почему не препятствует? Чего вдруг передумал? А теперь ты тоже Слова допытываешься… Вот и вся забота о мире нашем. Сколько говорилось! А сделалось! Одна Табала, что вы вдвоём разворотили, чего стоит! А я ведь поверила… про то, что открыть да закрыть сразу, чтобы никто тот мир не тронул. Я ж до того её не видела… — Она указала пальцем на Дверь.
Раванга улыбнулся не так безмятежно, как обычно. Мягко и даже тревожно.
— Ты видишь хорошо, не владея никаким особым даром. Аркаис был прав, как ни скорбно для меня это знание. Любое решение стоит испытывать там, где соблазн достигает наибольшей силы. Видишь ли… Когда-то, очень давно, я встретил в Храме Сына Тархи и понял, куда он метит, на что нацелился. В тот день я решил, что буду присматривать за Дверью. Тогда я и поклялся Бессмертным, что буду беречь их мир от незваных гостей. Если же они когда-нибудь сочтут меня достойным войти в эту Дверь, пусть только позовут, и я приду.
— Но они не позвали, — уронила Маритха.
Он опять улыбнулся. У девушки пропала охота смеяться.
— Не позвали. Они молчат. В ином — всегда направляют, но как только я спрашиваю о Храме — всегда остаются безмолвными. Я несколько раз задавал свой вопрос, потом перестал. Когда же отыскался Ключ, я вновь попробовал к ним обратиться.
— Это когда я в доме у Покровителя сидела? Ты спрашивал, что делать с Ключом? Или чей он?
— Да. — Маритха так и не поняла, что же он спрашивал у Бессмертных. — Но я верил, что Сын Тархи будет остановлен. Верил до самой черты. Когда же он шагнул в междумирье… — Великий словно отдалился, даже голос истаял, потом опять вернулся. — Это можно принять как любой из законов, но понять невозможно! Неужели это доступно каждому, даже Сыну Тархи, что всю свою жизнь помыкал людьми, слабыми и потому беззащитными?
— Но ты же был с ними рядом! Значит, мог бы защитить, — заявила Маритха. — Однако сам сказал, что пять раз ему проиграл!
— Это не игра, это человеческие жизни. Не проиграл, а потерпел поражение. Сокрушительное. И уже не пять раз, а шесть.