«И родные и подружки жалели меня и уговаривали, — продолжает она дальше. — «Брось ты такую работу. Перебирайся в город. Там тебе и асфальт, и театры, магазины, и любые развлечения по вкусу». Я соглашалась с ними, но… это в то же время означало унизить себя, расписаться в собственной слабости. Ведь интереснее делать свою судьбу, чем получать ее с наименьшими усилиями.
И все-таки я слушала все эти советы, и соглашалась с ними, и сама не понимала себя. И каждый промах в работе, и каждое разочарование в прелестях деревенской жизни — все подталкивало меня к измене самой себе. И я была очень близка к этому. Зато теперь я имею право уважать себя. И знаете, сколько сил дает такая, казалось бы, совсем не материальная вещь — такое ощущение!!! Все в моих руках.
Но честно скажу, что без директора совхоза, Евдокии Васильевны, я могла бы понять это слишком поздно. Ведь я подала ей заявление об уходе, и даже не одно. Она выслушивала меня и не отговаривала впрямую, но просто и доверительно разговаривала со мною по душам, не как официальное лицо, а как близкий и заинтересованный во мне человек. Именно эти разговоры будто бы «на равных», явная заинтересованность во мне не как в работнике, а как в человеке тронула меня и открыла мне глаза.
Мы много говорили о жизни, о людях. Она анализировала мой характер, рассказывала примеры из своей жизни. После каждого такого разговора у меня поднималось настроение, я чувствовала, что ответственность — не тяжкий труд, а почетная ноша, что от того, какой я буду сама, зависит не только моя собственная судьба, но и судьба и настроение тех, кто находится рядом со мною, в моей бригаде. Я поняла, что не имею права сдаваться, потому что все мы — люди, связанные как бы одной веревочкой, и упади один — может упасть и следом идущий.
Так помогла мне определиться в жизни наш директор. А это очень важно для начинающего самостоятельный путь молодого человека — встретить вот такого друга-начальника на своем пути.
И сейчас я не мыслю другой жизни. И главной своей победой я считала бы теперь не производственные успехи, хотя это, конечно, тоже важно, а то, если бы я, как Евдокия Васильевна, смогла поддержать такую вот какую-нибудь душу на ее пути!!!»
А вот — совесть, как она есть, в ее чисто природном виде и качестве.
«Пишет Вам уже взрослый человек, повидавший за свою жизнь многое.
Книги Ваши я читала с жадностью и всегда анализы делала, то есть выводы из прожитой мной жизни. Вспоминаю 1946—1947 годы, голод, разруха, и нас трое, круглые сироты. Мне, старшей, 11 лет. Из нас троих никто не сошел с правильного пути. Да, благодаря государству нашему и добрым людям, — так говорила наша соседка, старенькая бабушка.
В свои 11 лет я стала своим братьям отцом и матерью. Тогда я, сама еще девочка-малышка, мечтала, как я буду работать, а братья учиться. Одного она выучит на агронома, а второго на председателя колхоза. Вы спросите, почему именно на эти профессии? Потому что жили мы в глухой деревушке и нашими соседями были агроном и председатель. А сама я после всего этого стану учительницей — так я мечтала.
Прошли долгие годы. Братья выучились, стали большими людьми, а я так и не стала учительницей. Но я не жалею об этом, ведь каждая профессия имеет свою прелесть. И профессия доярки очень увлекательная. Встаешь рано утром, когда еще все спят, а ты встречаешь раннюю зорьку первой. И росу утреннюю первой увидишь, ее алмазные капельки, и своими ногами собьешь эти капельки и почувствуешь утреннюю прохладу. Знаешь, что твой труд очень нужен людям.
Ведь молоко всем нужно — и детям, и больным, старикам, шахтерам, ученым, в общем, всем. Я часто думаю, как это жить без труда.
Мне сейчас 40 лет, но я не представляю себе преступного мира. В нашей деревне никого не судили. Все трудятся честно. Работают с раннего утра и до поздней ночи. Наши дети учатся и тоже трудятся. Если вырастил урожай, каждый знает каким трудом, убери его до единой капельки. Дети знают, какой труд родителей, ведь они их помощники.
С уважением к Вам, уважаемый Григорий Александрович.
3 октября 1979 г. Днепропетровская область».
…Совесть совестливых.
В Московском театре имени Ермоловой идет спектакль по пьесе Назыма Хикмета «Чудак». Началу действия предпослана пролог-притча: дорога, на дороге лежит камень, по ней идет человек и, споткнувшись о камень, убирает его в сторону. За ним идет другой и, увидев камень, с хитроватой, шаловливой улыбкой кладет его на дорогу. За ним — третий, он перескакивает через камень и преспокойно шагает дальше.