«Здравствуйте, уважаемый Григорий Медынский!
Простите за беспокойство, но мне хочется написать Вам свое суждение о последних Ваших статьях, которые я прочитал с интересом.
Говоря о конфликтах человеческой личности, Вы делаете вывод, что причина их всегда таится в банкротстве духовного мира, или, как Вы выражаетесь, в потере «нравственного начала».
Охотно с Вами соглашаюсь. И далее Вы продолжаете:
«И в этом сложнейшем вопросе нам нужно еще разбираться и разбираться: когда и как и под влиянием чего формируется нравственное начало».
Здесь Вы говорите, как Колумб, который только что открыл Америку. А между тем с древнейших времен известно, что человек духовное существо, в котором ни на минуту не прекращается борьба двух начал: добра и зла. Судить о процессе этой борьбы в каждом из нас мы можем только по себе, но понять в этом отношении другого нам невозможно, потому что у каждого она имеет свою неповторимую особенность. Да и в себе-то мало кто из нас только разбирается. Ведь неспроста гласит мудрое изречение: «Познай самого себя, и ты покоришь мир». А Вы хотите сделать наоборот: не познав самого себя, покорить мир».
Это был явный и решительный вызов: «Иду на вы!» И это был далеко не тот человек, что какой-то егорьевский полуграмотный «Лешак», а совсем не глупый и по-своему начитанный и понаторевший рабочий завода «Газоаппарат», 50 лет, который решил вступить со мной в серьезную и принципиальную полемику по самым серьезным и принципиальным мировоззренческим вопросам. Полемика с перерывами продолжалась несколько лет, выдерживая тем не менее единую логическую линию. В результате получился своеобразный «Спор о вере», по своему объему и содержанию никак не вмещающийся в это мое повествование, и в целом виде он опубликован в журнале «Наука и религия». Но в то же время я считаю невозможным полностью обойти его стороной, и потому коренных вопросов спора, хотя бы в выдержках, я все-таки коснусь, поскольку передо мной неожиданно открылась возможность исследовать религиозные настроения нашего времени изнутри и на более глубоком уровне.
Спор завязался почти с самого начала, с атаки моего оппонента на формулы Маркса — «характер человека создается обстоятельствами» и «бытие определяет сознание».
«Здесь уже нравственное начало играет приниженную, подчиненную роль, — говорит он. — О каких нравственных ценностях можно вести разговор, когда вся моя жизнь подчинена обстоятельствам, а то чудо человека, о котором Вы говорите (рождение моральных ценностей), есть всего лишь куча мертвой материи».
Вторая точка спора — личность и общество.
«Проблема общества решается в проблеме личности, а никак не наоборот, что вытекает из Ваших рассуждений. Личность есть первичная ячейка общества. Если вопрос борьбы добра и зла не решится положительно в личности, тем более он не может решиться в обществе.
Личности людей — это кирпичики в общественном здании. Чем больше крепких, полноценных кирпичиков заложено в строительство здания, тем крепче само здание. И наоборот, чем больше в нем слабых, неполноценных кирпичиков, тем оно слабее и ненадежнее».
С ответом на этот вызов я, конечно, не замедлил:
«Я согласен с Вами в той роли, которую Вы отводите личности, хотя с оговоркой.
«Личность есть первичная ячейка общества, — говорите Вы. — Личности людей — это кирпичики в общественном здании». Но «кирпичики» предполагают механическое соединение, когда на самом деле личности находятся в постоянном и очень сложном взаимодействии и друг с другом, и с тем, что получается из этого взаимодействия, т. е. с обществом.
К тому же термин «кирпичики» предполагает пассивность, в то время как личности активны в этом процессе общего взаимодействия. Поэтому я бы предложил другую формулировку: «человек — это элемент общества», элемент активный и творческий. Поэтому борьба за личность, за «элемент» и есть борьба за нравственную атмосферу общества.
Не согласен я с Вами и в понимании сущности человека. Это вовсе не «куча мертвой материи» — как Вы это, по-видимому, приписываете мне, и не «духовное существо», как утверждаете Вы. Да, это материя, но создающая из себя в ходе исторического развития те «духовные», как их принято называть, ценности, в том числе, кстати, и заповеди Иисуса, в которые верите Вы как в богоданные. И поверьте, Сергей Александрович, что это не принижает, как утверждаете Вы, а возвышает человека: он не исполняет «страха ради иудейского» преподанный ему свыше закон, а сам создает его, свои идеалы, цели и стремления и сам ищет и прокладывает пути-дороги к их осуществлению. Разве это не возвышенно?