Но отчего же эта радость и отчего Вы плачете перед лицом господа своего?»
И Вы отвечаете:
«А радость моя в том, что вот сейчас я пенсионерка, у меня нет больше ни прав, ни обязанностей, когда я с каждым днем все больше и больше теряю реальность, и у меня есть что-то свое реальное, которое дает мне возможность опереться в страшный час моей смерти. Это вера в то, что у Христа все живы — и живые и мертвые. И отсюда я могу создавать для себя будущее.
А у Вас этого нет».
Мне кажется — это центральное место в Вашем письме и в том озлобленном споре со мной как представителем атеизма, или, как Вы выражаетесь, «живым атеистом». «И пишу я Вам со злорадством, — читаю я в этом письме, — потому что на атеистов я очень сердита и хочется мне высказать Вам правду в лицо до конца». Таков весь тон Вашего письма.
Но я не хочу отвечать Вам тем же. Наоборот, мне Вас, повторяю, по-человечески жалко, это во-первых. А во-вторых, я вижу в Вас мыслящего — неправильно, но мыслящего — человека, и в Вас, в ходе Ваших мыслей, я вижу логику веры. Обычно ведь вера бывает слепа, абсолютно слепа и нелогична, а Вы в своих письмах обнаруживаете именно эту логику веры, которую можно, так сказать, прощупать и обнажить.
В чем она?
В своем письме Вы подчеркнули две фразы: «в страшный час моей смерти», «создавать для себя будущее». А несколькими строками выше Вы сообщаете: «Ответ о смысле жизни я нашла, и мне ни до кого нет дела».
А как Вы пришли к этому выводу? Вернемся несколько назад:
«В чем же смысл моей жизни, — если я вижу, как автомобили, самолеты и всевозможные несчастные случаи и болезни уносят огромное количество жизней. А как же я могу знать, может быть, сегодня вечером настанет и моя очередь? А ложась спать, я не знаю — может быть, меня разбудит смертный приговор, и тело мое, которое я так берегу и холю, пойдет в пищу червям? Где же тогда и в чем смысл моей жизни, где тот смысл, который не уничтожается страданием и смертью, который поможет мне идти навстречу смерти со спокойствием и даже с радостью?»
«Этого ответа у вас, атеистов, нет! — уверяете Вы. — Что атеист сможет противопоставить своей смерти и разрушению? Потому что перед лицом смерти и прогресс, и полеты в космос — все это оборачивается вздором и чепухой».
Перечитайте теперь все, что здесь выписано, обратите особое внимание на подчеркнутые слова — и Вы не сможете не заметить, как навязчиво, как до болезненности настойчиво и упорно говорится здесь: «я», «мое», «моя», «мое тело» и «моя смерть». Какой болезненный, почти животный страх перед неизбежностью смерти! Согласитесь с этим!
А это значит, что чувством, движущим Вашу мысль, является эгоизм. Да! Не удивляйтесь и не возмущайтесь — эгоизм, чувство, совершенно противоположное той любви, которую Вы называете первым свойством бога. А что такое любовь? Это — способность положить «душу свою за други своя». А Вам «ни до кого нет дела», и «радость моя в том, что нет у меня теперь ни прав, ни обязанностей» и Вы можете «создавать для себя свое будущее». Это все Ваши слова.
Не вяжется у Вас, дорогая Зинаида Васильевна, никак не вяжется одно с другим! Вы хотите избавления от всех страхов своих, и не только от них, но и от всех тревог и забот, от всех прав и обязанностей, от всякой реальности вообще, и во имя этого, для этого уходите от правды жизни.
Вторым свойством бога Вы называете «правду» и тут же, не связывая одно с другим, продолжаете: «эта правда страшна, человеку трудно ее вынести, поэтому мы всегда прячемся за иллюзии».
Вот за такую иллюзию прячетесь и Вы, и иллюзия эта и есть бог, которого Вы называете «правдой».
В чем подлинная правда жизни? Человек смертен — да! Пришел и ушел — «земля еси и в землю отыдеши», и никуда от этого не спрячешься, ни за какие иллюзии. И только Ваша озлобленность по отношению к атеистам позволяет или заставляет Вас говорить, что «атеисты скрывают от людей правду о человеке» и что «только религия ставит человека лицом к лицу с неприкрытой реальностью».
На самом деле все обстоит как раз наоборот. Атеизм, только атеизм, в отличие от религии, основывает свое мировоззрение на неприкрытой реальности мира и жизни: человек — это сын природы, часть природы, ее порождение и ее вершина, человек — это природа, познающая самое себя. И на этой реальности мира атеизм хочет построить реальную, а не иллюзорную жизнь человека. Но Вы не только не признаете ничего этого, но в своем «злорадстве» изыскиваете разные «каверзы», вплоть до утверждения, что «цель у атеистов — погубить людей».