— Я умею варить крутые яйца, — сказала Лена.
Тимка с отцом стоят на Савёловском вокзале, поезд медленно подходит к платформе. Из вагона выходит дед с чемоданом. Почему дед кажется Тимке не таким, как там, на Волге? Новое пальто? Не такие уверенные движения? И тут Тимка догадывается, и сердце больно сжимается: дед постарел. Стал меньше ростом, немного согнулись плечи, немного потемнело лицо. Тимка берёт деда за руку и чувствует силу корявой ладони. Широкая ладонь, большая и спокойная. Тимке становится полегче. Дед улыбается:
— Тимка! Растёшь?
— Растёт, растёт, — отвечает папа. — Сейчас такси возьмём, дома телевизор цветной, футбол посмотрим. Эх, отец, хорошо, что ты приехал!
А Тимка сияет навстречу деду, успокаивает себя: «Может быть, показалось, что дед так уж постарел? Вот уже и не кажется — дед как дед».
Пахнет рыбой, речным ветром. Это всё из-за нового пальто дед показался ему меньше ростом. А может быть, из-за того, что сам Тимка стал больше.
В такси дед не смотрит в окно, хотя в Москве не был с войны. Он смотрит на Тимку и на папу. И подталкивает Тимку локтем, чтобы Тимка понимал, что дед тут, с ним, а скучные разговоры про двоюродных родственников ведёт с отцом, потому что так полагается.
Дома мама подаёт красный, как пламя, борщ. Лена приносит из другой комнаты медвежонка с вытертым мехом.
— Познакомься, Миша, это дедушка.
Дед серьёзно пожимает Мише лапу.
— Теперь обедать, — говорит мама.
Но Лена приносит кудрявую куклу в розовом пышном платье.
— Познакомься, Алла, это дедушка.
И дед серьёзно пожимает руку Алле. Потом трубочисту и солдатику, зайцу и поросёнку с оторванным хвостом.
— Я так и знала, что ты мне понравишься, — говорит Лена деду.
— И я так и знал, что ты мне понравишься, — очень спокойно, с уважением отвечает дед.
— А я так и знала, что борщ остынет, — говорит мама, и все смеются.
После обеда Тимка говорит деду:
— Хочешь посмотреть, какой у нас двор?
— Дай человеку прилечь с дороги, — говорит мама.
— Зачем прилечь? — отмахивается дед. — Належусь ночью. Пошли, погуляем, по сторонам поглядим.
Они выходит с дедом. Наконец дед в его полном распоряжении.
Во дворе солнечно, на тополях маленькие светло-зелёные листья. Там, где зимой играли в хоккей, теперь играют в футбол. И мяч стукается в деревянные щиты гулко, на весь двор.
Крылечко старого дома совсем высохло, на каждой ступеньке солнце, и Тимка говорит:
— Дед, давай посидим на ступеньках?
И они садятся и сидят на тёплых ступеньках; пригревает солнце, Тимка рассказывает деду, как он снимал кино про белок. Как сначала он не хотел участвовать в этом самом конкурсе, потому что совершенно не надеялся на победу.
— А по первым быть ты, значит, не согласен? — прищурился дед. — Обязательно тебе первым?
— Почему обязательно? Не обязательно. Просто как-то неприятно, если ты так себе, недотёпа.
— А-а, ну это я понимаю, это мужская гордость. Не хочешь сам перед собой плохо выглядеть. Что ж…
Тимке легко с дедом, потому что дед всё понимает сразу и никогда Тимку не осуждает. И Тимка рассказывает, как потом он показывал свой фильм в полном зале Дома художественного воспитания, и пришли настоящие кинематографисты и девочки из балетного кружка, и все смотрели, а потом аплодировали.
— И девочки из балета? Вот это да! А чего они в этом вашем киноделе понимают?
— Ну как же, дед, — туманно поясняет Тимка, люди искусства всё-таки.
— А драться ты умеешь? — вдруг неожиданно спрашивает дед. — По-настоящему дать кому следует, если заслужил, конечно?
Как же сказать деду, что нет, не умеет Тимка драться. И не пробовал никогда. Он отходит в сторону, когда мальчишки дерутся, и мальчишки к этому привыкли, считают Тимку тихоней.
Это даже выговорить невозможно. И Тимка говорит:
— У нас один хулиган во дворе есть, Шмырин. Ну, настоящий хулиган, просто бандит. И один раз ко мне пристал зимой: «Дай деньги, дай деньги». Я его как двинул! Он — брык в сугроб.
— И что? — с интересом смотрит дед. — Дальше-то что?
— А что?
— Ну он, этот хулиган, тебе что?
— Ничего, — вяло заканчивает Тимка. — Встал и пошёл отсюда.
— Понятно. Смотри, смотри… — дед хватает Тимку за руку. — Ты видишь?
По двору идёт Катя. Она несёт связку обоев — наверное, у них ремонт. Тимка смотрит на Катю, ему радостно на неё смотреть: волосы просвечены солнцем, она весело шагает через двор. Тимка видит, что и дед не отрываясь смотрит на Катю. Вот что значит небывалая красота, её замечает каждый — молодой и старый.