Адский жар испытывал Цедрус находясь в пылающих древесных тисках. Высокая температура и огонь грозили сжечь его заживо. Нолдорская кираса уже начала нагреваться, и вскоре его тело могло бы буквально свариться в этом металлическом панцире. К счастью для эльфа, огненные лучи Малдуста, которые, казалось, не причинили энтице явного вреда, на миг отвлекли её. Воспользовавшись этим моментом, Цедрус вырвался из объятий пылающего древа и рухнул на землю, охваченный огнем. Из последних сил он рванул к пруду, надеясь потушить пламя. Близость воды спасла его: нырнув в пруд, он едва не потерял сознание от боли и ран, но смог удержаться на плаву. Цедрус поплыл к центру водоема, чтобы обезопасить себя от приближения энтицы.
Пока Малдуст тщетно пытался победить огонь огнем, внимание Грома привлек шепот Володуса: «Эй, пират, присоединяйся ко мне, давай поплаваем».
Володус, находившийся в центре пруда, едва выглядывал из воды, и лишь его голова торчала над поверхностью. Вода была настолько чистой, что дно легко просматривалось, и нагота Володуса была очевидной. Разрываясь между выбором — столкнуться с огненной энтицей, стремительно приближающейся к нему, или присоединиться к Володусу, — Гром, хоть и без особого энтузиазма, предпочёл второе. Он надеялся, что вода станет защитой от чудовища, а Малдуст тем временем придумает, как его победить.
Оказавшись вне досягаемости огненной энтицы, израненный Цедрус и Гром удерживались на плаву рядом с Володусом в центре пруда. Древесное создание, охваченное пламенем, не спешило обогнуть водоем, чтобы добраться до Малдуста, чьи огненные чары, казалось, не наносили ей значимого урона. Она желала достать хитрецов, нашедших убежище в воде. Однако водная стихия служила надёжной преградой, не позволяя чудовищу дотянуться до своих жертв.
Когда энтица решилась сделать попытку добраться до своих врагов, она опустила одну из своих огненных ног в прозрачные воды пруда. В тот же миг, как пылающая древесина коснулась воды, послышался шипящий звук, и столб пара взвился в воздух. Пламя, обжигавшее её тело, начало угасать, словно огонь, что встретился с проливным дождем. Энтица на мгновение застыла, ощущая, как ее сила начинает иссякать. В ярости она резко отдернула ногу, чтобы избежать дальнейшего ослабления. На месте, где вода погасила огонь, на поверхности остались отколовшиеся кусочки темной, потрескавшейся древесины, дымящейся паром.
«Ха-ха-ха! Ну и что ты теперь будешь делать, бревно неотесанное⁈» — задорно прокричал Гром, его голос полнился насмешкой и воодушевлением, эхом отражаясь от поверхности воды. Только голова его торчала над водой, но это не мешало ему продолжить: «Давай, Малдуст, сожги эту тварь!» — его голос стал громче и резче, наполняясь подбадривающей энергией.
Когда пылающая энтица вновь опустила свои массивные древесные ноги на поверхность воды, вокруг ее ступней заструился странный магический дымок, точно такой же, как у духов, которые ранее задавали загадки. Тонкие клубы дыма окутали её ноги, создавая таинственный барьер между ними и водой. Этот дымок, словно легкая вуаль, поддерживал энтицу на водной глади, предотвращая соприкосновение с водой и одновременно удерживая её на поверхности. Шаги, казавшиеся прежде невозможными, теперь были уверенными, и каждый её шаг по воде казался воплощением древней магии, заключенной в этом дымном покрывале.
Шаги энтицы становились всё более стремительными, и вскоре её движение перешло в яростный бег по воде. Лишь тихий, нервный вздох сорвался с губ Грома, прежде чем огненная ладонь, горя ярким пламенем, нависла над его и Цедрусовой головой. Гром, не теряя ни секунды, нырнул под воду, уклоняясь от смертельного удара. Цедрус попытался последовать его примеру, но не успел — огненная рука настигла его и ударила по голове. Эльф мгновенно потерял сознание, и его тело, безвольно обмякнув, начало медленно погружаться в прозрачные воды пруда, устремляясь ко дну.
Малдуст был всерьез обеспокоен тем, что энтица обрела способность ходить по воде — его нынешняя позиция больше не гарантировала безопасности. Осознав, что огненные заклинания оказались бессильны, он обратился к глубинным силам своей души. Сконцентрировав энергию, он вновь подготовил заклинание — те же три палящих луча вырвались из его рук, словно огненные кометы, оставляющие за собой алый хвост.