Теперь выполняя новый заказ, Дуф с недовольством ворчал на свою неприязнь к морским путешествиям и жарким пескам: «Эх, подруга, если бы мне пришлось выбирать между плаванием по морю и маршем по этим раскаленным пескам, я бы все же выбрал первое. А ведь ты знаешь, как я ненавижу морскую качку» — проворчал он.
Шани понимала его чувства и с теплотой ответила: «О, нет, мой друг после того, как я увидела, как на тебя действуют морские волны, я решила больше не втягивать тебя в такие авантюры. Лучше мы будем брать сухопутные задания» — Шани, обладавшая не только привлекательной внешностью, но и мягким, обворожительным голосом, который мог покорить любое сердце, продолжила: «Не забывай, я ценю своих людей и забочусь о них, учитывая их предпочтения. Я всегда найду способ предложить нам интересные приключения, не связанные с морем.»
Гном с благодарностью взглянул на девушку и нежно коснулся ее предплечья: «Спасибо, подруга, за то, что ты понимаешь и всегда поддерживаешь меня.» Они сидели вместе с товарищами у разведенного костра. В отличие от шумных пиратов, в их компании царила дружеская атмосфера. В то время как окружающие веселились, шумели и галдели всю ночь, люди Шани сохраняли спокойствие, проявляя умеренность в потреблении алкоголя, за исключением, конечно, гнома. Шани предусмотрительно запаслась целой телегой качественного эля для ненасытного рыежего товарища, чтобы утолить его жажду. Они предпочитали тихие и душевные беседы у костра перед сном, а не громкие празднования.
«И все же, Шани, мы уже больше недели в пути, блуждаем по этим… этим чудным пустыням. Почему мы здесь? В чем цель нашего похода? Ты так и не объяснила нам, зачем мы отправились. Я уверен, что мы не просто охраняем какой-то торговый караван. Но если ты скажешь, что этот баран с железной короной на голове является торговцем из Умбара, я готов отложить свою кружку на целую неделю в торбу,» — заявил Дуф, опустошая уже третью бутылку.
Девушка, с улыбкой и легкой насмешкой, ответила гному: «Ох, слышать от тебя угрозы быть трезвым — все равно что услышать от любого другого корсара, что он никогда не задумывался о разделении ложа со мной. Ты, наверное, даже на трезвую голову забудешь, с какой стороны взять свой молот.»
Рыжий гном и молодая капитанша сидели рядом у костра, и для Шани этот момент был особенным. Она всегда старалась сохранять сдержанность перед своими людьми, избегая близких отношений. Однако рядом с Дуфом все было иначе: он дарил ей легкость и спокойствие, которых она редко испытывала с другими.
Она замечала, что за маской циничного наемника, для которого важны лишь добыча и выпивка, скрывается добрая душа. Во многом он разделял ее взгляды на мир. После исчезновения Грома, Шани почувствовала себя оторванной от всех, но со временем именно Дуф стал первым, кого она могла назвать другом. Она склонялась к мысли, что одной из причин этого был тот факт, что он чужестранец. По какой-то причине она испытывала особое недоверие и осторожность в отношении местных жителей Умбара, что создавало преграду в ее отношениях с ними. Однако с гномом все обстояло иначе. Их дружба обрела особую силу и значимость, возможно, именно потому что он был посторонним и не принадлежал к местным.
Дуф сделал несколько глотков своего напитка и весело возразил: «Вот это да! Трезвость — это не для меня. Так что, если этот парень окажется торговцем, прошу тебя, лучше не упоминай об этом ради моего спокойствия.» Он налил себе еще одну кружку из своих запасов и, не теряя времени, раскупорил еще один бочонок. «Но вот главный вопрос, сестрица, я пытаюсь понять, за какую сумму мне стоит подвергаться знойному солнцу, как мясу на вертеле,» — завершил Дуф, поднимая кружку в знак своей безудержной преданности выпивке.
«Ах…» вздохнула Шани, опустив голову. «Неловко признавать, но… Буду честна, я сама не знаю.»
Дуф удивленно уставился на нее, открыв рот от изумления. Он даже забыл, что наливал эль из бочонка в свою кружку, и напиток начал переполняться. «А… К-к… Что? Почему?» — протянул он, протестуя.
«Ахах, успокойся, а то весь эль убежит,» — с улыбкой ответила капитан. «Дуф, доверься мне, выгода определенно будет значительной.»
«Но ты даже не знаешь, что нам делать и сколько нам заплатят за то, что не знаем, что делать!» — возразил Дуф. — «Я не понимаю тебя.»